Морские повести - [40]
Неверно! Может быть, неопытный враг сделал бы именно так, но испытанный разведчик, конечно, использует особенность местности, затаится где-нибудь за скалой, чтобы, дождавшись преследователей, наверняка расправиться с ними.
«Точно! — думал на бегу боцман. — Где он будет ждать? Конечно, у перехода через стремнину. Придется там помедлить, выйти на открытое место. Там он и ударит, как на охоте».
И вместо того, чтобы одним духом перемахнуть пенную воду, Агеев пробежал ущелье, лег, подполз к заросли у потока и, не раздвигая зелени, выглянул наружу.
Сквозь кружево листвы, пронизанное солнцем, чернели мокрые камни, сверкали брызги потока. Молчаливо сгрудились скалы на том берегу. Агеев знал — вдоль отвесной стены на уровне входа в ущелье, где лежит он сейчас, идет трещина, узкий выступ, тоже скрытый снаружи зеленью. Не шевельнув ветки, пополз этим выступом вдоль стремнины, до того места, где обрыв сворачивал в сторону и делала поворот речка.
«А может, зря теряю время, немец давно уж уходит к своим», — терзала неотступная мысль.
— Неправда! Торопитесь медленно! — пробормотал он свою любимую поговорку. Напрягся, перепрыгнул поток, стал возвращаться ползком, распластавшись по камням.
И против входа в ущелье, за первым же поворотом, лицом к лицу столкнулся с затаившимся немцем.
Диверсант лежал, держа наготове гранату, смотрел на скрытое зеленью горло ущелья. Совсем другое — напряженное, обтянувшееся лицо, с полуоскаленными зубами под приподнятой верхней губой, глянуло на Агеева. Граната покатилась на камни. Агеев поднял пистолет. Но с проворством, почти невероятным для такого жирного, тяжеловесного человека мнимый О’Грэди схватил его за руку. Они зашатались над самой водой. Немец рванулся, вывернулся, как змея, исчез за скалой.
И потом — минуты стремительного карабканья по скалам, бега по камням, под солнцем и ветром. И, наконец, Агеев лег ничком, жадно напился студеной воды, золотящейся в мшистом углублении.
Он вытер обильный пот, слепящий глаза, и, осторожно приподняв голову, окинул взглядом окрестность.
Теперь перед ним была плоская лощина, похожая на высохшее океанское дно. Ни деревьев, ни высокого кустарника. Тот же пейзаж, как и всюду, в этой области вечной мерзлоты: гранитные валуны, нагроможденные друг на друга, остробокие шиферные плиты, кое-где желтоватые ветви ползучей березы плотно прижимались к камням.
За этой лощиной, охватывая ее полукольцом, вилась далекая линия горной автострады, — той самой дороги, что вела к заброшенным никелевым рудникам.
Боцман лежал за большим, обточенным ветром валуном; от камней шел легкий морской аромат — запах водорослей и соли. Сверху грело солнце, но снизу ледяной холод уже проникал сквозь одежду.
Успел ли он перерезать немцу дорогу, преградить ему путь? Агеев взглянул на циферблат плоских ручных часов — эти часы подарил ему адмирал за одну из разведочных операций…
После того как немец, вырвавшись, скрылся за скалой, боцман не стал преследовать его, а бросился наперерез, по одному ему известному кратчайшему пути.
И вот теперь он лежал за большим валуном, просматривая всю лощину. Знал, если враг не добрался уже сюда, — а по времени не мог добраться: боцман прошел к валуну прямиком, по обрывистым оленьим тропам, — он не сможет пройти по лощине, не подставив под выстрел свое большое тело… Агеев лежал, задыхающийся, потный, держа наготове гранату и тяжелый пистолет.
Солнце сверкало над камнями, вися в бледноголубом небе.
Великая тишина пустыни стояла кругом.
И вот Агеев снова увидел врага.
Тот полз по краю лощины, распластавшись так, что почти не выделялся за линией шиферных глыб. Полз метрах в сорока от боцмана, и всего десяток шагов отделял его от дальнего края лощины.
Агеев выстрелил три раза подряд и, приподнявшись, тут же метнул гранату.
Он промахнулся. Диверсант вильнул в сторону скользким, торопливым движением змеи. Промахнулся! Бешеный бег по камням, волнение, усталость от бессонных ночей сделали свое дело!
Агеев взглянул на часы. Десять, двадцать… Высоко в небе стояло солнце, спина была теплой, но живот леденел, легкий озноб пробегал по телу… Что же, он будет ждать, пока враг не выглянет из-за камня, сколько бы времени ни ушло на это ожидание…
На это ожидание ушло почти восемь часов…
Уже солнце пересекло небосвод, уже не раз Агеевым овладевала неодолимая дремота, голова опускалась к камням. Боцман взял остроконечный осколок, поставил острием вверх… И когда голова падала сама собой, острая боль укола снова приводила его в себя, прогоняла дремоту…
Из-за зеленоватого камня выставилось круглое кожаное плечо.
Боцман не стрелял.
Плечо шевельнулось, исчезло, высунулось снова.
Агеев хмуро смотрел. Усмехнулся, выстрелил. Дернувшись, плечо скрылось за скалой.
Агеев не вставал из-за камня.
Он знал все тысячу и одну хитрость первобытной горной войны. Ставкой в этом поединке была не только его собственная жизнь.
Он поднял ветвистый желто-бурый, будто отшлифованный рог оленя, лежавший среди камней. Засунул рог стоймя между двумя камнями. Привязал к нему длинный и тонкий штертик, который всегда носил с собой в кармане. Снял свой круглый шерстяной подшлемник, расправил, надел на верхние развилки рога.
Цикл повестей «Орлы капитана Людова» посвящен приключениям и подвигам разведчиков-североморцев.Действие повести «Голубое и черное» начинается в наше время, в нью-йоркском порту и перебрасывается в сопки Заполярья, в суровую действительность первых месяцев Великой Отечественной войны. Напряженный, полный необычайных событий сюжет построен на раскрытии тайны гибели американского судна «Бьюти оф Чикаго», шедшего из США к советским берегам и потерпевшего крушение в океане.
Цикл повестей «Орлы капитана Людова» посвящен приключениям и подвигам разведчиков-североморцев.Повесть «В океане», по мотивам которой снят кинофильм «Тень у пирса», ведет читателя в балтийский приморский городок, в шведский и норвежский порты, мимо которых лежит путь экспедиции советских кораблей. Орлы капитана Людова, действуя уже в послевоенные годы, разбивают хитрый замысел заокеанских диверсантов.
Действие повести «Боцман с „Тумана“» развивается на палубе торпедного катера и среди диких скал Северной Норвегии, куда проник маленький отряд наших разведчиков для выполнения секретного задания.
Эта книга посвящена приключениям и подвигам разведчиков-североморцев, «орлов капитана Людова», как называет их автор. Наряду с широко известными, полюбившимися читателю повестями «Боцман с «Тумана» и «В океане», впервые печатается здесь новая повесть Николая Панова «Голубое и черное», в которой снова появляются боцман Агеев и проницательный командир разведчиков Людов, ставшие героями удивительных приключений в дни войны и в послевоенные годы.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.