Морские досуги №2 - [41]

https://www.litres.ru/nikolay-tkachenko/ob-avtore/

Владимир Цмокун Все дороги ведут на камбуз

Почему офицеры флота ненавидят перловую кашу?

Дочь нашла в Интернете фото. Красивое здание, а на крыше огромные буквы «В морях твои дороги». Приятно вспомнить – хоть это не меняется. В этом здании размешается курсантская столовая бывшего Калининградского высшего военно-морского училища (КВВМУ), а ныне – Балтийского военно-морского института имени Ушакова. На флотском языке, естественно, «камбуз». Это одно из тех мест в «системе» (так именовалось в курсантской среде родное училище), с которым связаны в основном приятные воспоминания.

ПРОВЕРКА «НА ОТЛИП»

Честно говоря, когда уже есть с чем сравнивать, я думаю, что качество кормежки тогда могло бы быть и повыше. До сих пор помню, как мы, как-то раз придя на ужин (мы – это третье отделение в составе восьми человек, сидевшие за одним столом), решили шутки ради проверить «на отлип» перловую кашу, стоящую в большом бачке на столе. Кто-то из ребят задал вопрос: «Интересно, если бачок перевернуть, каша вывалится или нет?»

Дело было на первом курсе, мы были молоды и практически всегда веселы, и от задуманного до исполненного время порой измерялось секундами. Момент – и чьи-то крепкие руки подхватывают бачок, переворачивают его над столом, и восемь пар глаз с интересом смотрят на результат исследования. Могу сказать только за себя – я ни на секунду не задумывался о том, какие проблемы возникнут у нас с ужином, если выпавшая из бачка каша накроет стаканы с чаем, забрызгает форму, завалит стол и т. д.

Кроме того, старшина роты никогда не держал нас за столами дольше положенного времени, даже если за каким-то столом не успевали прикончить доппаек, присланный из дома, – исключения бывали только в случаях, когда продукты или что-нибудь сладкое, присланные из дома или принесенные из города от родственников, приносил кто-то из сидящих за столом командиров отделений и замкомвзводов (тоже курсанты, но со старших курсов).

Но я отвлекся. Так вот, каша из бачка не выпала! Конечно, мы все равно ее съели. Но перловку я, как и многие бывшие военные, с тех давних пор не ем.

ЧУДЕСА С НОЖАМИ

Что еще интересного происходило на камбузе?

Отрывистые воспоминания о двух столовых ножах на столе на восьмерых. В день приезда различных комиссий ножей почему-то оказывалось восемь. Потом, когда комиссия уезжала, опять только два. Как-то несколько дней подряд хлеб, которого, в общем, всегда хватало, вдруг стали выкладывать на столы нарезанным тонко-тонко, но общее количество кусков оставалось прежним.

Когда очередная комиссия в сопровождении командира роты проходила между столами и какой-то начальник дежурно спросил: «Ну как, ребята, все нормально?», надеясь, естественно, на общий радостный ответ, что все, мол, отлично, мы разобрали эти тонкие кусочки хлеба и показали их начальнику. Мне больше всех хотелось справедливости, и я, приложив кусок хлеба с большой дыркой в мякише к глазам, еще и ляпнул, что, мол, через этот кусок всю комиссию видно.

На следующий день мы обнаружили на столах хлеб уже нормальной толщины, кого-то из продовольственного начальства, по слухам, сильно наказали, ротного – тоже. Когда уехала комиссия, на построении роты я был выведен из строя на два шага, и командир роты сказал, что в связи с тем, что я «стал искрой, из которой разгорелось пламя», мне объявляется «неделя без берега», то есть про увольнение в город в субботу и воскресенье я могу забыть. Так я обучался премудростям личной ответственности за сказанное, даже по мелочи.

НАРЯД

Апофеоз воспоминаний о камбузе – конечно же, камбузный наряд. Ходили в этот наряд только курсанты 1 и 2-го курсов. Получение продовольствия на все пять курсов (это где-то около 2 тыс. «штыков»), чистка картошки, расстановка и уборка посуды на обоих этажах, мытье этой посуды («железный поток»), мытье полов на всем камбузе – все это имело свои специфические особенности, требовало быстроты, сноровки, личной ответственности и других, не менее важных качеств.

При этом был один, скажем так, пикантный момент в камбузном наряде, о котором хочется сказать особо, – это загрузка продовольствия на очередные сутки и перевозка его со склада на камбуз.

Фишка, как теперь говорят, состояла в том, что в наряд на камбуз заступала половина взвода, вторая половина заступала в караул. В другой раз те, кто заступал в прошлый раз в караул, шли на камбуз. Так вот, обязанностью камбузного наряда было обеспечить своих товарищей в карауле доппитанием в виде сливочного масла, потому как положенные по норме 25 граммов в сутки на человека – это… ну, вы сами понимаете. К этому опытные курсанты готовились, а неумелые и нерасторопные – учились. Доппаек можно было добыть только при погрузке продовольствия. Происходило это так. Человек пять-шесть загружались в фургон «продуктовки» (машины «ГАЗ-53»), за рулем матрос кадровой команды, в кабину садился начальник столовой – старый и хитрый мичман Мерсопян (по училищу ходила безобидная поговорка: «Самый хитрый из армян – это мичман Мерсопян»), и мы ехали на продсклад училища. Продсклад находился на другом конце территории, время в пути составляло 3–4 минуты.