Морская яшма - [49]

Из-за двери Брока донесся звук падения книги. Наверное, он бежал сюда от сетований матери. А теперь навязываюсь я. Но мне нужна, наконец, поддержка. Одиночество не покидало меня после смерти отца.

Я подняла руку и постучала. Мой муж крикнул: "Войдите!" Набираясь решимости, я еще секунду помедлила, потом шагнула в комнату.

Брок Маклин сидел за письменным столом и при моем появлении даже не оглянулся. Я видела его непослушные черные кудри и спину. Он опирался на локти, разглядывая предмет, лежавший поверх книги на столе. Подойдя поближе, я увидела, что это картина, на которой была изображена "Морская яшма", со стены в большом зале маяка. Брок был поглощен созерцанием зяби и далеких гор Бампоа работы китайского художника. Я решила, что это добрый знак.

— Я бы хотела поговорить с вами, — сказала я.

Брок поднялся из-за стола, наклонил стоящий рядом стул, чтобы сбросить с него груду книг и бумаг, и все так же молча и не поворачивая головы небрежно указал мне на него рукой. Потом, словно забыв о моем присутствии, снова уставился на картину.

Я уселась на краешек стула и помедлила, не зная, как начать. Очень трудно было собраться — слишком много важного надо было обсудить — куда более важного, чем возвращение корабля. Я решила связать начало разговора с картиной.

— Том Хендерсон говорит, что "Морская яшма" стоит в доках Салема.

Но Брок пропустил упоминание о корабле мимо ушей.

— А этот тип все еще здесь? Я его не встречал. Что ему надо?

— Денег, наверное. — Я пристально смотрела на Брока. — Он обещал рассказать мне нечто интересное, если я приду на «Гордость» для разговора с ним.

— Вы не пойдете на «Гордость» ни в коем случае! — отрезал Брок.

— Почему нет? Вы не хотите, чтобы я узнала что-то новое?

Мрачный взгляд Брока говорил только о его презрении ко мне.

— Не выставляйте себя еще глупее, чем вы есть. Этот человек может быть опасен, он ведь не с добром сюда пришел. Я сам с ним разберусь, пусть только попадется мне в руки. Что он делает на борту "Гордости"?

Я очень пожалела, что упомянула старое китобойное судно. Мне обязательно надо было поскорее повидаться с Томом Хендерсоном, а Брок мог прогнать его. В любом случае, я ведь пришла сюда поговорить не о моряке, и, раз уж не удалось подойти к главной теме исподволь, я решила взять быка за рога.

— Я хочу обсудить с вами завещание капитана.

— Насколько я понял, тут совершенно нечего обсуждать.

— Если вы хотя бы выслушаете меня до конца и перестанете огрызаться всякий раз, как я с вами заговариваю, то поймете, что тут очень даже есть что обсуждать.

Впервые за два дня он вдруг немного смягчился и посмотрел на меня по-другому. В некотором смысле он словно впервые меня увидел. Я смотрела на него, не опуская глаз, и чувствовала, что краснею. Но теперь, по крайней мере, я могла продолжать.

— Мне не нужны ни эти деньги, ни управление компанией, — сказала я со всем достоинством, на какое была способна. — Это нелепая случайность, что они достались мне. Я сообщила мистеру Осгуду, что хочу отказаться от всего и передать вам. Мне ничего не надо. Ну разве что совсем чуть-чуть.

Он смотрел на меня, не веря собственным ушам.

— Вы твердо решили? По здравом размышлении, взвесив все последствия?

— Вы говорите как мистер Осгуд, — заметила я. — Мне не понадобилось много времени, чтобы прийти к такому решению. Мне нужна только свобода. Если вы позволите мне спокойно уехать в Нью-Йорк, я подпишу все документы, необходимые для передачи наследства капитана в ваши руки.

— Дорого же вы готовы заплатить за свободу, — холодно произнес Брок.

— Давайте не будем препираться. Просто отпустите меня. Вы не хотите, чтобы я была вашей женой, так же как я не хочу, чтобы вы были моим мужем. Все, что вам нужно, — это то, что капитан так опрометчиво завещал мне. Мы оба знаем, что он не собирался оставлять завещание в таком виде. Мы оба… — Я вдруг умолкла под его пристальным немигающим взглядом.

Мои слова еще отдавались эхом у меня в ушах, а Брок протянул руку и схватил меня за запястье, как уже сделал однажды. На этот раз я попыталась выдернуть руку, но он только крепче ее стиснул.

— Тихо, — велел он, и я сразу притихла, внутренне задрожав перед пугающей силой, которая одновременно отталкивала меня и притягивала. — Вы должны кое-что понять, — продолжал Брок. — Нужны вы мне или нет — трудно ожидать, чтобы вы понравились мне с первого взгляда, особенно учитывая, кем были ваши родители. Но тем не менее капитан поручил вас моим заботам. Он сознавал свою ответственность, потому что когда-то любил вашу мать; возможно, на то имелись и другие причины. И вы не заставите меня снять с себя эту ответственность. Если вы решите последовать желанию капитана и передадите компанию мне, я приму ее. Но вам не выторговать за это аннулирование брака. В этом смысле я не продаюсь. Я поступлю так, как просил капитан.

Брок недвусмысленно показал, какая судьба меня ждет. Ни при каких обстоятельствах мне не удастся заручиться его согласием на отъезд из Бэском-Пойнта. Я сидела не шевелясь. Он выпустил мою руку и вернулся к столу.

В моих ушах звучали слова капитана. Старик предупреждал, что впереди меня ждут рифы, но я крепкая лодочка и преодолею их, если захочу. Надежды отговорить Брока Маклина от того, что он считал своим долгом, не осталось, но я еще не сдалась. По крайней мере, теперь я знала, чего ждать, и от этого стало легче. Мне больше не нужно было кидаться на рифы вслепую и попусту тратить время. Намерения уехать я не оставлю, но пока и здесь найду чем заняться. Я вспомнила восторг, испытанный в мастерской Прайотта, и идею привести в родной порт таинственный корабль. Почему бы не принять ее как руководство к действию?