Морская история казачества - [31]

Когда же казаки появились и осели на берегу Каспийского моря? Откуда пришли? Ответы на эти вопросы искали пытливые историки Терского Войска: Потто, Караулов, Писарев… Но единого мнения так и не сформировали.

По одной из версий, терские казаки — потомки казаков волжских. В 1577 году стольник московского царя Мурашкин с отрядом стрельцов разгромил «воровское гнездо» волжских казаков. Уцелевшие, почесав затылки и перевязав раны, разделились на три ватаги. Одна — ушла за атаманом Ермаком Тимофеевичем в Сибирь… Вторая — спустилась по Яику (Уралу) к устью реки и основала Усть-Яицкий городок, положив начало Яицкому (Уральскому) казачьему Войску. А вот третья, с атаманом Андреем, добралась до одного из рукавов низовья реки Терек, до Баклакова урочища. Там и вырос Трехстенный Городок, названный так потому, что имел три оборонительные стены, а четвертую сторону, обращенную к морю, — защищал казачий флот. Терские казаки явились, таким образом, авангардом православного московского царства на берегах Каспия, за что в 1586 году получили из Московского Кремля царскую грамоту, подтверждающую их права на занятые земли. Вот с этого года и ведется старшинство Терского казачьего Войска.

Есть и другая гипотеза, объясняющая причины рождения терского казачества. Согласно ей терские казаки-мореходы — это потомки рязанских городовых казаков. В 1520 году к Московскому царству было присоединено Рязанское княжество. Рязанские казаки, вероятно, жившие в статусе профессиональных и потомственных военных, наделенных рядом вольностей в сравнении с прочим «тягловым» населением княжества, превращаться в холопов московского царя не пожелали. А потому снялись они с семьями с обжитых мест и ушли в поисках лучшей доли. На Рязанщине они жили компактно и обособленно в местечке Червленный Яр. Поэтому название одной из старейших станиц, срубленных в устье реки Терек — в местечке Темень, видимо, дано в память о покинутой родине предков — «Червленная». А к 1567 году у устья речки Сунжа сложился городок терских казаков — Терк.

По третьей версии, ни волжские, ни рязанские казаки не являлись костяком новообразованного Войска. А лишь влились двумя многочисленными толпами в уже существующий на протяжении нескольких веков «коктейль» национальностей, религий, языков и культур, бурливший на «ничейных» берегах Каспийского моря.

Однако, по какой бы «технологии» ни образовывалось Терское Войско, его исследователи единодушны в главном. Терское Войско за первые полтора столетия своей официальной жизни являлось субэтносом, имевшим свой особый речевой диалект, почти язык, отличительные быт, свод правил и обрядов, свою культуру. Свой особый менталитет, говоря современным языком. И еще одно важное отличие. Все исследователи древнего периода терского казачества сошлись на том, что оно было истинно морским, а не горным.

В то время рыбная ловля являлась одним из самых быстрых способов получить пропитание для больших масс народа. Климат и обстоятельства жизни в тех местах не давали надежды землепашцу дождаться урожая, а скотовод сильно рисковал лишиться своих стад и табунов от болезней и набегов алчных соседей. Охота и рыбная ловля в богатых дичью и рыбой угодьях компенсировали отрицательные черты климата и местности. Заболоченная береговая линия Каспия дарила не только укрытия от набегов, но и тучи малярийных комаров.

Сильных соперников у терских казаков поначалу также не имелось. Персия была сравнительно далеко, к тому же от карательного флота персидского шаха можно было легко укрыться в камышовых плавнях устья Терека. С наместниками московского царя в Астрахани терские атаманы мореходных станичников умели договариваться, хотя не раз «трясли сумы» московских купцов. А с местными аборигенами предгорий Кавказа казаки дружили семьями. Даже традиционной в наше время вражды с чеченцами не существовало. Сами чеченцы, кстати, издавна называли себя — «нахчуо», что в буквальном переводе означало — «народ», «люди». Их первые племенные объединения были замечены в конце XVII века в верховьях Ассы и Аргуна. В глухие горные ущелья их предки ушли, теснимые татарами. «Чеченцы», «чечены» — так их стали называть русские и казаки, когда они стали селиться на острове Чечень. В XVII же веке чеченцы были самыми мирными пастухами. Терские казаки охотно роднились с ними, беря в жены стройных смуглянок-брюнеток. Идиллия кончилась, когда в 1770 году аулы чеченцев стали размещаться на правом берегу Терека и на берегах реки Сунжа, традиционных землях терских казаков. Вот тогда-то и стал Терек фактически пограничной, грозной рекой, где, по словам Лермонтова, «злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал». С начала XIX века Кавказ стали силой «вводить в состав» Российской империи. Генерал Ермолов и донской казачий генерал Бакланов, шашками донских и терских казаков, принуждали горцев к смирению. Вот тогда-то и запылали чеченские аулы, тогда-то и зажегся огонь взаимной ненависти между чеченцами и казаками, чадящий и в начале XXI века. Кстати, более влиятельными союзниками терских казаков в XVII веке были не чеченцы, а кабардинцы. Именно они стали «законодателями моды», которую потом переняли многие чины императорской Кавказской армии: конная джигитовка, кривые кавказские шашки, кинжалы, мохнатые папахи, черкески с глазырями, бурки… Именно кабардинцы стали главными помощниками казакам в охоте и в рыбной ловле, где требовались ловкость и отвага. Кавказских горцев и казаков стравили, как бойцовских петухов, сначала из императорского Петербурга, а потом из Московского Кремля. И до сих пор там «греют руки» на искусственно подогреваемой вражде между русскими, казаками и горцами.