Морпех. Русский Уругвай - [19]

Второго своего котенка Киса таким же манером пристроила к дому князя. Именно к дому, а не в дом, потому как живет он на дворе и в комнаты княжеские не заходит. Князь его звал в дом, но тот не пошел, хоть оказывает нашему герцогу все кошачьи знаки уважения и подчинения. Князь его Тигром назвал после того, как кот пригнал ему во двор из пампы молодого кабанчика. Вот была потеха всем, кто это видел! Кот загнал добычу в угол двора и не выпускал, пока не дождался князя. Вот тогда он и получил свое имя. Но не только за бойцовскую смелость князь его так назвал. Кот отличался от своей матери и окрасом, и статью: тело – короче, хвост – тоже, а вот ноги – длиннее. И в окрасе просматриваются темные поперечные полоски. Видимо, в этой местности котов-ягуарунди не водится. Вот и пришлось Кисе пользоваться чужим. Потому и дети у нее на нее не похожие пошли. Кстати, ее последний котенок тоже метис. Вон он, легок на помине. Ковыляет на еще слабеньких, но уже заметно высоких ногах, цепляясь коготками за постеленный на полу ковер. Прятать их он еще не умеет. Киса занялась сыном, а Ларита позвала меня обедать.

Послеобеденная чашечка матэ в руках исходит паром. Мелкими порциями тяну через серебряную бомбилью горячий «напиток божественного Каа», а мысли уносятся в недалекое прошлое…

…Лагерь на мысу. Передо мной стоят четверо десантников, людей моего безвозвратно утерянного времени. Изорванная когда-то пулями форма заштопана и выстирана. За расстегнутыми воротниками – тельняшки в голубую полоску. Все босые. Двое русоволосых, двое чернявых. Почти одинакового среднего роста. У одного на единственном сохранившемся погоне сержантские лычки. Стоят вольно, но напряжение ощущается: не в своей тарелке ребята! Встали у входа в палатку, плечом к плечу, быстрыми взглядами контролируют обстановку. Я сделал знак, и приведшие их стрельцы вышли. Со мной остались Маркел и Дюльдя. Я сел на трехногую табуретку и предложил десантникам сесть на лавку, стоявшую за их спинами. Воины сели, но так, что могли вскочить в любую секунду. Я перевел взгляд с их лиц на босые ноги и произнес:

– Маркел! Проверь-ка, как там баня, и готова ли одёжа. И распорядись принести обувку. Негоже воинам босыми перед воеводой быть!

– Есть! – Маркел, козырнув, выбежал из палатки, провожаемый удивленными взглядами.

– Перед воеводой!? – прошелестел шепот десантников.

– Ты кто? – Вопрос задал сержант. – Где мы?

– Дюльдя! – игнорируя вопрос, позвал я стрельца. – Организуй нам чего-нибудь поесть и выпить.

Богатырь, так же козырнув, молча вышел, подозрительно покосившись на моих гостей.

– Я – стрелецкий воевода боярин Илья Георгиевич Воинов. Вы, судя по тельняшкам, бойцы воздушно-десантных войск России или, как еще расшифровывают аббревиатуру ВДВ – «Войска дяди Васи». Вы находитесь сейчас на восточном берегу Уругвая. Там, – я указал пальцем, – шумит Атлантический океан, на берегу которого мои разведчики нашли вас израненными. Помолившись Богу нашему Чудотворцу, я с помощью Его и креста животворящего, излечил вас, вынув из тел ваших вот эти пули, – я показал. – Как я понимаю, от автомата Калашникова. В том времени, где вы были, вас убили враги. Но Бог Всемогущий решил, что вам еще рано умирать, не выполнив все, вам предначертанное волей Его. И перенес тела ваши, вернув в них ваши души, сюда. Здесь – конец шестнадцатого века, а точнее 1591-й год от Рождества Христова.

– Ого!

– Крепко нас на фугасе долбануло!

– Шиза полная!

– Тихо, воины! – голос сержанта. – А ты не врешь, мил человек? Может, разыгрываешь контуженных? Уж больно говорок твой похож на наш, армейский, а не на боярский: «аз есмь болярин!»

Я рассмеялся:

– Хорошо изобразил, как в кино. Только все проще, и одновременно сложнее. Конечно, вам трудно поверить в мои слова. Думаете, вот сейчас отойдете от наркоза, проснетесь в госпитальной палате. Вокруг раненых героев сестрички будут порхать, утку предлагая или еще чего. Разочарую. Вашей прошлой жизни уже нет. Есть настоящая, здесь и сейчас. Где и когда – я уже сказал.

Повисло тягостное молчание. Десантники растерянно смотрели друг на друга, на меня, на расстилающийся до горизонта океан. Потом чернявый, с багровым рубцом через все горло, шепотом произнес:

– Мистика! Что с нами произошло?

– Что с вами произошло, вы мне сами сейчас рассказывать будете. Вспоминать и рассказывать. Для начала представьтесь.

Бойцы переглянулись, и сержант, встав, начал:

– Мы бойцы разведвзвода батальонной тактической группы 127-го парашютно-десантного полка. Я – гвардии сержант Евгений Владимирович Поливанов, командир отделения. Позывной Жень-Шень.

– Отчего так прозываешься?

– Пацаны назвали, еще в учебке. Имя у меня Женя, и родился я в Приморье. Вот оттуда и Жень-Шень.

– На гражданке что делал?

– В мореходке учился, во Владике. Море люблю. На яхте с отцом с детства хожу. Он как с похода придет, так сразу со мной в море…

– Так что же во флот не забрали? Или в морпехи, хотя бы?

Парень замялся. А я произнес:

– Только не ври. Я умею отличить правду ото лжи.

Сержант кивнул головой и продолжил:

– Мореходку не закончил по причине срочного отчисления за причинение кое-кому на дискотеке мордобития. Могли быть серьезные неприятности, потерпевший оказался сыночком криминального пахана. Вот меня буквально за одни сутки друзья отца и из училища отчислили, и в практически уходящий эшелон с призывниками впихнули. Так в ВДВ и оказался.