Морпех. Русский Уругвай - [12]
Вход в залив довольно широк, километров пять-шесть. Внутри залива несколько небольших островков, покрытых травой и редкими деревьями. Их я рассмотрел, когда флейт проплывал мимо. У западной оконечности бухты увидел высокую конусообразную гору и сразу вспомнил возглас испанского матроса: «Монте видео! Вижу гору!». Так вот она какая! Хороший ориентир – одинокая гора! Потому как остальная окружающая ее земля очень низка, глазу зацепиться не за что.
Князь начал строить свой город не там, где его в 1726 году заложат испанцы. Те стали строить крепость на мысе Терезы, на самом входе в залив. Для контроля над Ла-Платой и пресечения проникновения в нее португальцев. Князь себе такой задачи не ставил, средств и сил для этого нет. Потому и спрятал город в глубине залива. Нам пока не следует слишком выпячивать свое присутствие на этой земле.
Медленно прошли по обозначенному буйками фарватеру, оставив слева остров Низкий, а справа остров Застава, на испанских картах обозначенный как остров Свобода. Цитадель на северном, материковом берегу разглядел, когда до нее оставалось всего метров триста. Хорошо вписана в местность. Даже кусты кое-где на стенах посажены, будто сами на невысоком скалистом холме выросли. Фарватер проходил как раз в зоне поражения ее пушек. Рамон на мой вопрос о возможности пройти, не подставляясь под огонь цитадели, ответил:
– Впереди слева – песчаная коса, что тянется от острова Щит. И тот, кто попробует идти подальше от пушек цитадели, рискует сесть на мель. А суда с небольшой осадкой хоть в некотором роде и избегут массированной бомбардировки, но попадут под обстрел пушек со Щита. На острове герцог приказал строить форт. Вот и получается, что маневрировать здесь негде! Глубины не позволяют. И пушки. Так что устье реки Тихой и проход в бухту Птичью перекрыт надежно.
Флейт прошел мимо, как оказалось, полуострова, на котором князь возвел цитадель крепости и строит город, и вошел в бухту-лагуну, названную Птичьей из-за обилия пернатых летней порой. В ней становились на якорь и наши корабли, и прибывавшие к нам купцы. Как пояснил Рамон, длиной она более 5-ти км и от 1,5 до 3-х км шириной. А вот вход в нее всего метров триста и довольно сложен. Для облегчения плавания фарватер обозначен буйками. От восточных ветров и ветров памперос – порывистых юго-западных зимних ураганов, сопровождаемых страшными грозами, бухту хорошо защищает полуостров, на котором строится город. И якорная стоянка надежна. Бухта неглубока: якорное место находится на глубинах от трех до пяти саженей, грунт – очень вязкий ил: здесь даже самые большие торговые суда при посадке на мель не получат повреждений. Но чтобы этого не происходило, якорные стоянки отмечены большими буями, так называемыми «бочками», а безопасный фарватер – буйками. Особо неуклюжим кораблям встать на «бочку» помогают специальные швартовочные баркасы. А вот на севере и северо-востоке глубина бухты еще более уменьшается, и она превращается в тривиальное болото, заросшее камышом и осокой: рай для водоплавающих, пернатых и мохнатых вместе с холоднокровными земноводными. У входа в бухту находится устье реки Тихой, русло которой судоходно на большом протяжении и тянется далеко вглубь материка.
Флейт, похоже, встречало все население города, включая индейцев и иностранцев. Впереди встречающих, как и положено руководству, стояли князь, боярин Жилин и отец Михаил. Были они при параде, да и выстроенные в плотную шеренгу стрельцы имели праздничный вид в новых кафтанах. Только оркестра, играющего марши, не хватало!
– Посмотри, кабальеро, – обратился ко мне стоявший рядом Рамон. – Тебя встречают как героя! Почетный караул и сам сюзерен впереди. Он тебя высоко ценит!
– Да, амиго, я знаю его отношение ко мне! И по его слову я сделаю все, а может быть и поболе. За таким сюзереном я пойду куда угодно. Только сначала спрошу, какое оружие с собой брать. Остальное для меня не существенно!
– Ты так любишь своего герцога?
– Я ему доверяю, а он доверяет мне. Я ему не только жизнью обязан, но и спасением своей души.
Я перекрестился, Рамон последовал моему примеру. Пока мы с ним беседовали, швартовочный баркас, вспенивая веслами воду, подтащил флейт почти к самому берегу. По команде Рамона матросы отдали носовой и кормовой якоря. С берега к борту подали наплавной мостик. Поймав выброски, матросы подтянули его поближе и надежно закрепили канатами. Швартовочная команда, пробежав рысцой по мостику, притащила лестницу и приставила ее к борту флейта. Я в сопровождении Маркела, Олега и трех стрельцов спустился на берег, отсыпанный мелкой утрамбованной щебенкой, строевым шагом подошел к князю, приложил ладонь правой руки к шапке. Удивленные зрители прекратили разговоры и уставились на меня.
– Князь! Твое приказание выполнено! – разнеслись в тишине мои слова. – Вверенное имущество сохранено и приумножено. Заключен союзнический договор с вождем племени ава-гуарани, ему оказана военная помощь по отражению агрессии со стороны племени кайва-гуарани и принуждению его к миру. Так же отражено нападение пиратского судна. Пираты частью уничтожены, частью пленены. Судно отобрано в качестве приза. Потерь в личном составе нет. Рапорт закончен!
Эксперимент по обмену разумами между людьми заканчивается катастрофой: зелёная молния из грозовой тучи бьёт в установку. Подопытный, бывший морской пехотинец Илья Стрельцов, видит её чудовищный сполох и… приходит в сознание на борту каракки 16-го века, пенящей волны Атлантического океана. Вот только очнулся морпех в теле погибшего от удара такой же зелёной молнии молодого боярина Ильи Воинова, воеводы дружины малой князя русского. А князь направляется в Аргентину. На постоянное место жительства…
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.
