Морин и Клифф - [7]
— Займись лучше своим делом, Падди, — и положил в свою тарелку гигантский кусок мясного пирога из оленины. Я попыталась не обращать на него внимания.
Собственная диета Мамы была столь же экзотична, но менее привлекательна. Она пробовала соблазнить меня и Младшего своим супом из морских водорослей, дробленой пшеницей или сырым ревенем, но мы предпочли придерживаться своих собственных диет. Вообще-то есть прикольно, но только когда ешь настоящую пищу.
С завтраком было проще всего: Папочка завтракал позже, чем я — в этом семестре до десяти у него не было лекций.
Я дремала в постели, в то время как наш подающий надежды атлет с жадностью пожирал свой Завтрак Чемпионов, затем выскакивала в последнюю минуту, проглатывала свой стакан томатного сока (двадцать восемь калорий), и окончательно просыпалась уже на полпути к школе. А к тому времени было уже слишком поздно облизываться.
Я приносила мой жалкий маленький завтрак в школу. Клифф тоже стал упаковывать свои завтраки, и мы с ним устраивали совместные пикнички. Он никогда не обращал внимания на то, что или сколько я ем.
И я не хотела, чтобы Клифф что-то заметил. Пока не хотела. Я планировала сразить его тем, как я буду выглядеть в моем новом вечернем платье на выпускном балу.
Ничего из этого не вышло. Клифф досрочно сдал два заключительных экзамена и уехал в Калифорнию на всё лето, а я провела ночь школьного бала в своей комнате, грызя сельдерей (четыре калории стебель) и думая о жизни.
А вслед за тем мы начали собираться в отпуск. Папа голосовал за Новый Орлеан. В ответ Мама покачала головой.
— Там невероятно жарко. Кроме того, я не хочу вас дразнить креольскими ресторанами.
— Их-то я и имел в виду, — ответил Папочка. — Лучшие рестораны для гурманов в стране. Ты не можешь держать нас на диете во время поездки, это не практично. Жди нас, «Антуан»!
— Нет, — сказала Мама.
— Да, — сказал Папочка.
В результате мы отправились в Калифорнию. Я уже была готова бросить мой вес (который всё ещё был слишком велик) на сторону Папочки, когда прозвучало слово «Калифорния». Я-то и не надеялась увидеться с Клиффом до осени! И тогда я выкинула мысли о рыбе в белом вине и королевских креветках из головы, Клифф победил, но с таким незначительным перевесом, что мне не хотелось об этом думать.
Поездка вышла не слишком веселой.
Младший дулся, потому что ему не разрешали взять с собой его дурацкие гирьки, а Мама была перегружена диаграммами, справочниками и меню. Каждый раз, когда мы останавливались перекусить, она вступала в длинные переговоры, включавшие личный брифинг с поваром, в то время как мы становились всё голоднее и голоднее.
Мы приехали в Кингман, штат Аризона, когда Мама объявила:
— Не думаю, что здесь найдется ресторан, который нам подходит.
— Почему нет? — спросил Папочка. — Аборигены должны где-то питаться.
Мама перетасовала свои списки и предложила, ехать прямо до Лас Вегаса. Папа сказал, что, если бы он знал, что эта поездка превратит нас в еще одну партию Доннера[12], то он загодя подучил бы, как нужно готовить человеческую плоть.
В то время как они обсуждали это, мы проехали через Кингман и повернули на север к Боулдер Дам.
Мама встревоженно оглядела неприютные холмы по сторонам дороги и сказала:
— Мне кажется, ты должен повернуть назад, Чарльз. До Вегаса еще несколько часов, а по карте здесь сплошная пустыня.
Папочка нахмурился и только крепче стиснул рулевое колесо. Его мог заставить повернуть назад разве что горный обвал, и Маме следовало бы это знать.
Меня всё это уже не волновало. Я уже видела свои беленькие косточки, лежащими на обочине, а над ними табличку с эпитафией: «Она попыталась, она умерла».
Мы выбрались из холмов в самую суровую пустыню, какую только можно себе представить, и тут Мама сказала:
— Тебе всё же придется вернуться, Чарльз. Посмотри на счетчик бензина.
Папочка стиснул зубы и нажал на газ.
— Чарльз! — сказала Мама.
— Ни звука! — ответил Папочка. — Я вижу впереди бензоколонку.
Дорожный указатель гласил: «Санта Клаус, штат Аризона». Меня она не удивила, я сочла ее предсмертной галлюцинацией.
Ну ладно, там и в самом деле была бензоколонка, но не только она.
Вы знаете, на что похоже большинство бензоколонок в пустыне — на конструктор из всякой всячины. А здесь был чудесный сказочный домик с разноцветной черепичной крышей. У него была широкая кирпичная дымовая труба — и Санта Клаус собирался влезть в дымоход!
Морин, сказала я себе, ты переборщила с голоданием. Теперь ты окончательно спятила.
Между стоянкой и настоящим домиком стояли два игрушечных. Один назывался «Домик Золушки», там Мэри-Наоборот разбивала сад. Другому не нужна была никакая вывеска, потому что там были Три Поросенка, а в дымоходе застрял Злой и Страшный Серый Волк.
— Детские игрушки! — фыркнул Младший, и добавил, — Эй, Папаша, мы здесь поедим, а?
— Нет, только зальем бензин, — ответил Папочка. — Побеги, найди себе камешек повкуснее и погрызи. Ваша мать объявила нам голодовку.
Мама не снизошла до ответа и молча проследовала к домику. Мы вошли внутрь, звякнул колокольчик, и чей-то голос сладким контральто возгласил: «Входите! Обед готов!»
Роберт Энсон Хайнлайн (1907–1988) — «Гранд-мастер» американской и мировой science fiction, неоднократный лауреат премий «Хьюго» и «Небьюла», еще при жизни обеспечивший себе место в «Зале Славы НФ», один из величайших авторов XX века, во многом определивших лицо современной научной фантастики. Его произведения экранизированы и переведены на множество языков, его неудержимая фантазия до сих пор изумляет все новые поколения читателей.Его предали. Предали те, кого он считал другом и любимой женщиной. Его гениальные изобретения — в чужих руках, а сам он — проснулся после гипотермии спустя тридцать лет после того, как еще можно было что-то изменить.
За эту книгу Хайнлайна называли милитаристом.Когда Землю атакует опасный враг — совершенно чуждая и бесконечно далёкая от людей цивилизация багов — разумных насекомых, смелым и отважным звёздным десантникам остаётся только одно: встать на защиту родной планеты. В этой войне нет места перемирию и поиску понимания между врагами. Вопрос может решить только сила.Но «Звёздный десант» — не просто боевик. Это ещё и социальная фантастика. В описанном обществе тяготы, лишения, боль и смерть солдата — добровольная жертва, которую он должен принести, чтобы получить право решать за других…© alex2Премия за достижения в научной фантастике (Премия «Хьюго») в 1960 г. (категория «Роман»).
Роберт Хайнлайн вошел в американскую литературу в начале 40-х годов и оказал глубочайшее влияние на развитие в ней научно-фантастического жанра. Вот как оценивает его творчество Артур Кларк: «Боб Хайнлайн — один из основателей современной научной фантастики и первый исследователь многих тем, ставших за последнее тридцатилетие основными в ней. Вряд ли будет преувеличением сказать, что влияние, оказанное им на развитие жанра, можно сравнить только с влиянием, оказанным Уэллсом, также посеявшим семена, всходы которых с энтузиазмом пожинали последующие поколения фантастов».
Джонатан Хог не помнит, что он делает днем. Совсем! И прибегает к помощи частных детективов, чтобы выяснить это. То, что те выясняют, может напугать кого угодно…Из этого романа вышли такие голливудские шедевры, как «Матрица» и «Быть Джоном Малковичем». Именно в этом романе у небоскребов впервые появились несуществующие этажи, а реальность превратилась в бесформенную серую массу, которая проглядывает сквозь щели в декорациях жизни. Хайнлайн создал очень убедительный роман о том, что мир перестает существовать в тот самый момент, когда мы перестаем о нем думать.
Земля безнадежно обречена – коварные пришельцы с Титана, тайно высадившиеся на нашей многострадальной планете, начали свое победное шествие, превращая ничего не подозревающих людей в своих рабов. Эти твари, слабые и беспомощные в собственном теле, паразитируют на людях, подчиняя их своей воле и используя для достижения своих целей. Их хитрости и коварству нет предела, но на пути инопланетных захватчиков встают доблестные агенты таинственного Отдела – глубоко законспирированной спецслужбы, о существованиикоторой знает лишь президент США..
Герой — землянин Майкл Валентин Смит, воспитанный древней мистической марсианской цивилизацией — возвращается на Землю, где, благодаря своим способностям к экстрасенсорному восприятию и особой философии (соединение религии, любви, аутотренинга, мистицизма и оккультизма, сексуальной «либерализации», теории коммун-«гнезд» и т. п.), а также помощи друга и учителя — экстравагантного адвоката, резонера и всезнайки Джубала Хэршо, становится мессией. Успеху романа, местами перегруженного диалогами и монологами, способствовала иконоборческая позиция автора, смело пошедшего на низвержение многочисленных табу НФ — в основном сексуальных и религиозных, ярко, сочно выписанные характеры, а также в немалой степени отстраненная авторская ирония.Альтернативные названия [= Чужой в чужой земле; Пришелец в земле чужой; Чужак в стране чужой; Чужак в чужом краю; Чужой в стране чужих].
В далеком средневековье, во времена Халифата, в затерянной в песках Сахары деревушке жила хромая девочка. И был у нее дар – предсказывать дождь. Местные боялись Аулию, замуж выйти ей было не суждено. Так бы и провела она всю жизнь, разговаривая с козами и скорпионами, если бы однажды не прискакал в селение всадник в обгоревшем бурнусе. Он был из другого мира, где женщины покрывают лицо, а дворцы доходят до неба. Любовь, поселившаяся в сердце Аулии, подарила ей мечту. В поисках ее Аулия отправляется в странствие, где ей грозят хищники, неволя и гибель.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мама шестнадцатилетней Елизаветы наконец-то хочет устроить свою жизнь. И мужчина ей попался красивый, добрый, мужественный. Но все оказывается не так-то просто… Журнальный вариант.
Шестнадцатилетние Иден и Бонни учились в одной школе. Противоположности притягиваются: решительная, взбалмошная Иден и спокойная, скромная Бонни были лучшими подругами. Они не виделись с того самого дня, как Бонни внезапно исчезла. Полиция начала расследование и не нашла никаких следов девушки.Но вскоре Иден получает неожиданное и странное сообщение от подруги: тихоня Бонни попросту сбежала из дома. Что все это означает? Может, Бонни все время была не той, за кого себя выдавала? Чтобы во всем разобраться, Иден отправляется на поиски подруги, которую, оказывается, никогда не знала.
Семнадцатилетняя Рема живет в жестоком королевстве, где запрещены путешествия между регионами, люди голодают, а не такой взгляд на человека может привести к смерти. Девятнадцатилетний Дармик — сын короля и командир армии. Он днями выполняет поручения отца, катается по острову и пытается сдерживать пыл народа. Когда случайная встреча сводит Рему и Дармика, между ними возникает связь, но отношения между ними строго запрещены. Брат Дармика, кронпринц, замечает интерес Дармика к Реме и хитрым политическим ходом шантажирует ее.
Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — русский поэт, прозаик, литературный критик. Роман «Сережа Нестроев», 1914 г.«Сережу чрезмерно занимали всякого рода трудные темы — «проклятые вопросы»…»Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь. Источник текста: «Русская мысль» № 5–8, 1915 г.
Неразрешимый вопрос всех девушек до эпохи бодипозитива: если у девушки нет ни фигуры, ни силы воли, чтобы выдержать диету, что, спрашивается, у нее есть?