Морганы. Династия крупнейших олигархов - [10]

Затем разразилась Гражданская война! Семидесятишестилетний бунтарь, все еще боец, записался капелланом в армию, которой предстояло покончить с рабством. В апреле 1865 года восьмидесятилетний юбилей Пирпонта отмечался в Вашингтоне и перерос в торжества по поводу окончательной победы дела борьбы против рабства. Уильям Ллойд Гаррисон приветствовал его как старого бунтаря, «известного своими независимыми взглядами, острыми речами, бесстрашием в поисках истины и неугасимым интересом к делу прогресса и реформам в самом широком смысле». Джон Пирпонт был из породы духовных пророков, для которых религия не сводилась лишь к спасению несчастных душ, а являлась огненным мечом социальной борьбы за справедливость, отражавшей более глубокую и тонкую природу пуританизма.

Глава 5. Финансы: Джордж Пибоди и Джуниус Морган

— Как сложны все эти перемены! Я никогда не уверена, чем я стану. От минуты к минуте!

В тот день столько было всяких удивительных происшествий, что ничто не казалось ей теперь совсем невозможным.

Алиса в Стране чудес

Бунтарский дух Джона Пирпонта не совпадал с настроем всей страны, который формировался вместе с развитием индустриализации. Он просто служил сопровождением и аккомпанементом этого развития.

Это воистину был век материального прогресса, готовящегося к покорению потенциально богатого континента с безграничными естественными ресурсами. Подобно всем стихийным силам, этот резкий прорыв материального прогресса был яростный, не терпящий никаких ограничений и зачастую пугающий своими ближайшими последствиями. Но в итоговом значении он был динамичен, неминуем и прогрессивен. В то время как пламенное бунтарство Джона Пирпонта было достойно восхищения, все возникавшие проблемы и их решения определял именно ход этого материального прогресса.

На далеких равнинах Запада пионеры строили новую аграрную нацию, в избытке производя сельскохозяйственную продукцию. Естественно, у них возникала острая потребность в промышленных товарах. На Востоке, в Нью-Йорке, Пенсильвании и Новой Англии, прочно установилась фабричная система. Ее непрерывному развитию способствовало расширение рынков. После американской революции производство росло быстрыми темпами, особенно в текстильной, сталелитейной и металлургической промышленности. Строительство железных дорог шло еще более бурно. В 1828 году протяженность железных дорог составляла всего три мили, в 1837-м — 1417, а в 1857-м уже 24 476 миль. Предпринимательство и накопительство, независимо от их методов и целей, завладели умами и поступками людей. В условиях свободной и равной конкуренции любая возможность рассматривалась с точки зрения идеала малого бизнеса — «набить свою кубышку». И деловое предпринимательство неудержимо рванулось вперед.

Восприняв лозунг laissez faire[2] (в деле получения и накопления прибылей), развивающийся капитализм отнюдь не был доктринерским и по-своему изменил этот идеал. Широкую поддержку получил тезис о том, что правительству следует благосклонно поддерживать промышленность и коммерцию посредством законодательства и прямых денежных субсидий. Против этого американского плана выступали аграрии, недовольные тем, что он игнорировал их интересы. Независимые, всегда готовые к бою первопроходцы, чувствуя свою силу, трансформировали философию аграриев Томаса Джефферсона в практическую политику народной демократии Эндрю Джексона, захватили власть в правительстве и временно отменили американский план. Джексоновская демократия была крайне отрицательно настроена по отношению к аристократии. Вместе с тем покорение Запада привело к появлению там среднего класса и аристократии. Аристократия возникла на основе спекуляции, роста цен на недвижимость и развития коммерции, она, объединившись с восточными промышленниками и финансистами, вновь возродила американский план, но уже в других формах.

Борьба между аграриями и промышленниками велась по поводу финансовых вопросов. По мере развития капиталистической индустрии деньги стали основной формой выражения экономической активности. При примитивной колониальной экономике деньги применялись редко, а банки использовались еще реже. Но по мере роста числа поселений и расширения торговли количество денег увеличивалось, банки же стали играть важную роль только после американской революции. За расширением и специализацией рынков, когда производство переместилось из домов на фабрики и стало развиваться ради прибыли, а не ради использования произведенных товаров, последовал быстрый рост торговли, для которого требовались деньги и банки. В результате таких экономических перемен банки и их капиталы быстро множились. Деньги и банки становились решающим фактором объединения земли, труда и капитала в целях расширения производства, что сводило на нет прошлую независимость аграриев и ремесленников, которые теперь развернули борьбу против банков.

Эта борьба велась по двум направлениям. Первое выражалось в протесте людей, которые цеплялись за старую примитивную экономику и понимали, что банки являются ядром капитализма. Поэтому они противились банкам, которые обеспечивали превосходство новой капиталистической экономики. В 1819 году один экономист сравнил банки с корпорациями, целью которых, как он утверждал, было создание искусственной власти, способной привести к более неравномерному распределению собственности и снижению национального благосостояния. Он пришел к следующему выводу: «Банки в состоянии разорить любого человека, который осмелится вести свой бизнес без их участия, и могут поглотить результаты многих лет трудовой деятельности».