Море страсти нашей - [4]

— Боюсь, вам придется сесть, иначе я не смогу сделать перевязку.

— Хорошо, но мне потребуется ваша помощь.

— О чем разговор?!

Девушка наклонилась, обняла его за плечи одной рукой, другой поддерживая голову, и локтем подсунула под спину подушки. Наконец он принял сидячее положение. Одеяло упало, обнажив смуглую грудь.

Перевязка оказалась на редкость изнурительной работой. Дело продвигалось медленно. Как ни старалась девушка избавить пациента от страданий, пытаясь действовать быстрее, особенно в моменты, когда боль усиливалась, сказывалось отсутствие у нее практики.

— Ох, — не выдержал Горинг, — вы, кажется, собирались зафиксировать поломанные ребра, а не доломать их!

— Прошу прощения, — процедила Джил сквозь зубы. У нее нервы тоже были уже на взводе. — Я делаю все, что могу. У меня, как вам известно, нет медицинского образования.

— Могли бы и не пояснять, сам догадался!

Исподволь копившееся в ней негодование готово было вылиться в гневную реплику. Что он себе позволяет?! Вместо того, чтобы поблагодарить ее за спасение, предъявляет претензии по поводу неумелой перевязки! Да будь они неладны, его ребра! Джил пришлось прикусить язык, чтобы не высказать накипевшую обиду. Мужчина, видимо, еще находится под воздействием шока, напомнила она себе. К тому же его неадекватная реакция может быть вызвана начинающейся лихорадкой. Только этого недоставало!

— Ну вот, — сказала девушка, распрямляясь и заставляя себя улыбнуться, — все готово. Как вы себя чувствуете?

— Как у чертей на сковородке, — фыркнул капризный пациент. — А вы чего ждали?

И вновь Джил едва удержалась от ответной колкости.

— Представляю, — сочувственно протянула она. — Есть хотите? Мне кажется, вам следует перекусить. Как голова? Меньше болит?

— Прекратите кудахтать! Какая вам разница?

Горинг обвел взглядом комнату.

— Где моя одежда?

— Сохнет, — коротко ответила Джил. — Вы промокли под дождем.

— Ну что же, буду вам очень признателен, если вы принесете ее, как только она высохнет. Мне надо уезжать.

Скрестив на груди руки, девушка окинула строптивого постояльца испепеляющим взглядом.

— Он собрался уезжать, взгляните на него! Хотя, — добавила она безразличным тоном, — ничто не обрадовало бы меня так, как ваш отъезд. Увы, к моему величайшему сожалению, это невозможно. Дорога перекрыта, ваша машина разбита, помощи ждать неоткуда. Да вы с кровати слезть не в состоянии, не то, что прошагать пять миль до ближайшего поселка!

Мужчина приподнял темную бровь.

— Вы так полагаете? Так смотрите же, — произнес он с дьявольской усмешкой.

К ужасу Джил, Горинг освободил ноги из-под одеяла и медленно, с огромным трудом стал спускать их на пол. Каждое движение отдавалось болью, Макс побледнел, сжал зубы, сдерживая стон, но это не поколебало его решимости доказать ей, что он способен прошагать пять миль. Не хватало только, чтобы Макс Горинг предстал перед ней во всей своей наготе! Надо было остановить его, но Джил продолжала молча наблюдать, как он сел, опустил на пол длинные ноги, как приподнялся, пытаясь встать…

И тут мужчина покачнулся. Глаза его непроизвольно закрылись, лицо приобрело серый цвет, он уронил голову и упал бы, если бы Джил вовремя не подоспела ему на помощь.

— Вы что, с ума сошли?!

Уложив пациента в постель, Джил укрыла его одеялом, с неодобрением глядя на упрямца, ни с того ни с сего свалившегося на ее голову. Однако раздражение вскоре сменилось сочувствием. Должно быть, Горинг пострадал куда серьезнее, чем каждый из них предполагал, а Джил даже понятия не имела, как подступиться к решению навалившихся на нее проблем. Оставалось положиться на провидение, да еще на запас жизненных сил, оставшихся в этом, по всей видимости, весьма крепком организме. Быть может, сон окажет на него благотворное воздействие?

Шоссе откроется для движения не раньше чем через два-три дня, а то и через неделю, в зависимости от того, сколько деревьев повалил ураган и, как усердно будут работать спасательные службы. То же можно сказать об электричестве и связи. Запасов провизии в доме достаточно, как и свечей. Все было бы ничего, если бы не этот раненый, неизвестно как оказавшийся в беде в двух шагах от ее дома.

Поздно вечером, когда Джил заканчивала ужин, ее внезапно насторожил звук льющейся в ванной воды. Бросив недоеденный бутерброд, девушка стремительно помчалась на шум. Этот придурок все же встал с постели! И что с ним делать, если он валяется на полу без сознания, может быть, с сотрясением мозга?!

Схватив со стола в холле фонарик, Джил побежала в спальню. Горинг стоял у дверей ванной, бессильно опираясь о косяк. Он завернулся в одеяло, зубы его стучали то ли от холода, то ли от лихорадки, его покачивало, и в неверном свете масляного фонаря он здорово смахивал на привидение.

Опустив фонарь на пол, Джил схватила мужчину за плечи.

— Ты в своем уме?! — прикрикнула она на упрямца, про себя ругаясь на чем свет стоит. — Жить, что ли, надоело? — Обопрись на меня! Нам надо добраться до кровати.

Даже сквозь одеяло Джил ощущала исходящий от него жар. Мужчина не пытался идти сам и, вероятнее всего, не очень понимал, что с ним происходит.