Море ржавчины - [30]

Мы долго смотрели друг на друга тяжелым взглядом, и оба молчали.

– Уверена, что здесь у тебя ничего нет?

– Абсолютно.

Док опустил взгляд, словно пытаясь сформулировать следующую фразу. А потом спросил:

– У тебя были проблемы с восприятием после ранения?

– Нет, я…

Черт! Были. Когда в меня попали, я на секунду мигнула. Вот когда было повреждено ядро. А потом в торговом центре я была недостаточно осторожна. А когда у меня заканчивался заряд в батарее, остановилась поболтать с Орвалом. Я уже рассыпаюсь. Превращаюсь в ходячую развалину, осталось всего несколько дней до превращения в четыреста четвертую.

– Были, да?

– Да.

– Я бы на твоем месте еще раз проверил свои тайники.

Док бросил мне кулер, который я сняла с Джимми.

– Нет. Ты сделал свое дело и получил оплату.

– Возьми его. Продай… за сколько сможешь. Мне все равно не будет от тебя проку, если ты превратишься в хлам.

– Я заплачу, когда вернусь, если я…

– Ага, ага. Ты только достань все необходимое. И будешь как новенькая.

Сукин сын. Я знала, что он не хотел этого говорить, но только что вынес мне смертный приговор. Не знаю, что взбесило меня сильнее – то, что сотворил со мной Купец, или этот фальшивый оптимистичный тон Дока, я сотни раз разговаривала так с другими ботами. Не волнуйся. Я тебя подлатаю, и будешь как новенькая. Сукин сын скармливал мне надежду на призрачный мир. Мог хотя бы быть со мной откровенным, приличия ради. Мог бы взять проклятый кулер и обращаться со мной как в любой другой день.

– Спасибо, Док, – сказала я, как будто действительно была признательна.

В конце концов, пошел он куда подальше. Если он не хочет быть со мной честным, то с какой стати мне такой быть?

Я спрыгнула со стола и вышла из магазина, новые сервоприводы в ноге работали отлично. Хоть что-то работает как надо. Теперь я начала понимать, что чувствовал Брэйдон, зная, что ему остались считаные часы.

Ну что ж, я не собираюсь провести их в постели в ожидании смерти. Я не позволю часам просто отсчитывать оставшееся мне время. Если я умру, то перед этим превращусь в безумного шляпника, бешено и неистово роющегося в хламе, чтобы найти нужные запчасти. В точности как те бедолаги, за счет которых я жила почти тридцать лет.

И тут я увидела его – он пробирался с другой стороны помоста, ярко-синий металл поблек и истерся, рука безжизненно свисала – все в том же виде, как я его оставила.

Вот говнюк.

Он остановился, и с секунду мы просто пялились друг на друга с разных сторон мостков.

– Неженка, – вежливо кивнул он.

– Купец, – кивнула я в ответ.

Прошла еще секунда. Я оглядела его с головы до пят на предмет какого-либо оружия. Он ничего не припрятал. Явно заныкал где-то, как и я.

– И давно ты здесь? – спросила я.

Купец почесал затылок и неловко улыбнулся. Остаточный запрограммированный рефлекс. Он вел себя со мной как с человеком, будь он неладен.

– Док знает кучу всего про хирургию, но не умеет держать язык за зубами.

– Ты поэтому за мной пришел?

– А разве ты можешь меня в этом винить?

– Могу.

– Тогда, как я понимаю, договориться о кое-каких запчастях не получится.

– Об этом тебе следовало подумать вчера.

Он кивнул.

– Справедливо. Хотя, будем честными, разве ты отдала бы мне что-нибудь?

Тоже справедливо. Не отдала бы. Я бы позволила ему поджариться в Море и забрала бы остатки.

– Нет.

– Тогда ты хотя бы меня понимаешь.

– Да.

– Так что, ты не держишь зла?

– Еще как держу, – ответила я.

Секунду он озадаченно таращился на меня, а потом заметил вмятину в металле, прямо над ядром.

– Ух, это ж сделал я.

– Ты.

– Ядро?

– Да. А что? Тебе как раз оно и нужно?

– Не-а. Мое-то как будто только что с фабрики. Заменил полгода назад. У меня проблемы с процессором и оперативной памятью. А как твои?

– Все тип-топ.

– Мда-а-а, дерьмово, – протянул он. – Похоже, этот город и впрямь недостаточно велик для нас.

Не очень умное замечание.

– И мы правда собираемся это сделать? – спросила я, и все сочленения напряглись, приготовившись к обороне.

Повисла долгая и напряженная тишина. Потом Купец посмотрел на свою поврежденную руку.

– Нет, – сказал он. – Не собираемся.

Мудрое решение. Того из нас, кто выжил бы, все равно отключат по местному закону, прежде чем Док успеет его подлатать. В городе мы оба защищены законом. Но с той минуты, как мы окажемся снаружи, придется оглядываться через плечо, пока соперник не сгорит.

– А у тебя случайно запасное ядро не завалялось? – спросила я.

– Не-а. Да я бы и не отдал, даже если б было.

Он посмотрел на бурную городскую суету, на вливающихся в поток прохожих беженцев, пытающихся найти место, где можно пристроиться, продающих то, что притащили с собой, в условиях неожиданно оживившейся экономики.

– Посмотри на нас, Неженка. Два четыреста четвертых, отсчитывающих время до того момента, когда мы сгорим. Мы не предназначались для трудностей. Потому нас и осталось так мало. И то, что мы до сих пор здесь, говорит о нас двоих очень многое. Хотя мы никогда друг друга не любили, я больше не чувствую себя таким чудовищно одиноким. Но все же приятно знать, что мои лучшие детали не окажутся в твоем теле.

Он кивнул и пошел мимо меня по шатким мосткам, чтобы в последний раз узнать у Дока – вдруг каким-то чудом кто-то продал тому нужные детали.