Море - [138]

Еще качалась застекленная дверь, когда по коридору пробежал директор Ванцак в сопровождении трех нилашистов. Они направлялись к кабинету Баттони.

Но там уже царил полный порядок. Запачканные кровью иглы, стаканы были тщательно вымыты и стояли в шкафу. Баттоня сидел у стола и рассматривал рентгеновские снимки грудной полости. Он с раздражением взглянул на вошедших.

— Чего изволите?

— Где доктор Ач? — закричал еще с порога директор.

— От меня он давно ушел.

— Куда?

Баттоня пожал плечами, продолжая рассматривать рентгеновские снимки.

— Вы не должны покидать комнату, — крикнул начальник группы Калманфи.

— А мне все равно, — ответил Баттоня, занятый своим делом.

Ванцак и два нилашиста ушли, третий остался в комнате, сел на диван и зажал в коленях винтовку.

Баттоня чувствовал, как у него начинает судорожно сводить живот от нервного возбуждения, однако он не поднял глаз. Его беспокоила мысль, удалось Ачу добраться до условленного места или нет.

Калманфи проверил палаты, а потом принялся допрашивать стоящих на часах нилашистов. Не пропустили ли они кого-нибудь без проверки документов? Но те неизменно отвечали «нет».

Ванцак прямо-таки задыхался от ярости. Жилле совсем озверел. Он же приказал Ачу сходить в рентгеновское отделение и принести кассету с радием. Так почему же Жилле не сидит спокойно на одном месте, почему ему так не терпится? А Ач, куда он запропастился? Неужто вздумал проводить обход? Или, может быть, сам собирается украсть радий? Ну вот, и думай теперь. Но больше всего его мучит письмо. Если бы директор выдал радий по приказу, это было бы в порядке вещей. А с письмом только в беду попадешь. Прибудут на выручку подкрепления, «руководитель нации» вернется в Будапешт и посетит больницу. А больница Святой Каталины — без радия. Где радий? С ним бежал господин Жилле. Изволь отвечать за него. Если же, не приведи господи, немцы сдадут город… Но ведь тогда ему все равно, с радием или без радия…

— Я с вами разговариваю, слышите, вы, — окликает директора Калманфи и толкает его в бок, — пораскиньте своими глупыми мозгами, куда мог деваться этот врач?

Никогда еще Ванцак не чувствовал себя таким неспособным к мышлению, как сейчас. Он бегал за Калманфи с этажа на этаж, но доктор Ач словно сквозь землю провалился. Раз восемь они уже пробегали по коридору второго этажа, и раз десять рыжий наблюдатель с лошадиными зубами отвечал Калманфи, что он не пропустил без проверки ни одной души. Но тут в разговор вмешался нилашист с крысиной физиономией.

— Кого-то мы все же пропустили, какого-то мужчину вынесли на носилках оттуда, из той вот комнаты, — он показал на кабинет Баттони. — Куда-то за угол коридора.

— Кого?

— Говорю же, какого-то мужчину.

— Вы проверили его документы?

— Нет, он рвал кровью.

— А, рвало бы тебя денно и нощно, скотина ты эдакая. Если приказано у всех проверять документы… Куда его повезли?

— В ту сторону.

Калманфи и его люди бегом устремились по коридору вперед.

Слева в небольшом закоулке они увидели дверь. Калманфи дернул за ручку. Дверь оказалась запертой.

Нилашист с крысиной физиономией усердствовал, как только мог.

— Его занесли сюда, определенно сюда.

— Тогда открывай дверь.

Нилашист забарабанил кулаками по белой двери.

— Эй, откройте!

— У тебя, наверное, рябило в глазах, очевидно, повезли выше.

— Нет, я вполне уверен, вот следы.

На каменном полу блестели капли крови и тоненькая красная полоска — кровавый след резинового колеса.

— Пожалуйста, видно же, только сюда повезли…

— Ломай дверь.

Бледные от волнения Мария Орлаи и сестра Беата, стоя в маленькой операционной, слушали яростный стук в дверь. Иштвана Ача с ними уже не было.

Когда удалось проникнуть с носилками в операционную, Мария изнутри заперла дверь. Ач, ослабевший и бледный, встал и вымыл лицо после кровохарканья. Затем пожал женщинам руки и через окно в ванной влез в световой колодец. Когда за ним закрылось окно, он попытался ориентироваться в темном колодце; очевидно, было уже шесть часов вечера, если не больше.

В одной стене Ач обнаружил железную, покрытую ржавчиной дверь. Он попытался повернуть ручку, но его усилия оказались напрасными. Тогда он достал из кармана ключи, гвоздь и, волнуясь, попробовал открыть замок. По мнению сестры Беаты, дверь никогда не запиралась. Но почему же она не открывается? Проходили дорогие минуты. Мария и сестра Беата не оставят операционную до тех пор, пока ему не удастся бежать, сейчас они все трое попали в мышеловку.

В окне ванной иногда появлялась Мария: глаза Ача уже привыкли к темноте, и он видел силуэт врача, ощущал на себе ее тревожный взгляд. Было бы лучше всего, если бы они ушли в отделение и оставили его здесь одного…

И тут он вдруг даже не ушами, а всем существом услышал стук в дверь и крики в коридоре. Теперь уже нет времени возиться с ключом. Ач изо всех сил навалился на тяжелую дверь и потянул на себя.

Тем временем Калманфи и нилашист с крысиной физиономией с прежним ожесточением стучали в дверь операционной. Затем стук внезапно прекратился и послышалось нечто более страшное: щелкнул ключ в замке — дверь открылась.

Первым ворвался в операционную нилашист с крысиной физиономией. Ванцак скромно остался позади.