Море без надежды - [9]

День покатился очень быстро. Уже к вечеру мы уже прошли 16 точек, когда на мостик поднялась встревоженная Наталья Сергеевна.

- Сергей Семенович у поднятых здесь водорослей и ила поднялся фон.

- На много?

- Примерно в три раза.

- Ого. Еще что-нибудь?

- Да, здесь на дне непонятная растительность. Таня говорит, что уже встречала ее. С присутствием этих водорослей в море, живность уже не плавает. Ни один матрос здесь не смог поймать ни одной рыбки.

- Понятно. Так что вас волнует?

- Может не будем посылать ребят вниз.

Полковник изучает ее лицо.

- Я получил задание. Это приказ. Когда действительно будет опасно, тогда никого не пошлем..., а сейчас еще опасности нет.

С наступлением ночи, мы встали на якорь и катер "задремал". На мостик поднялась Таня.

- А вы чего не спите, бравый капитан?

- Скоро пойду. Дождусь смены вахты и сразу уйду...

- Почему обязательно вахты...?

- В моей каюте спит старпом, при смене вахты он придет сюда. Свои каюты офицеры же отдали вам.

- Бедненькие. А мне не спится. Надо же, я на боевом корабле. Всю жизнь мечтала, а попала только сейчас.

- Чего же папа тебя раньше не мог пристроить на катер.

- Ну что вы. Конечно нет.

По трапу не по матроски стучат каблуки. На мостик поднимается взволнованная Наталья Сергеевна.

- Капитан, там Шкуро...

- Что такое?

- Врача к нему надо. Те голые места тела, которые соприкасались с водой, покраснели и чешутся. Говорила я полковнику, чтобы не рисковал...

- Успокойтесь я сейчас. Вахтенный, вызвать врача в каюту минера... Вы, не волнуйтесь, сейчас разберемся.

Наталья Сергеевна кивает головой и покидает мостик.

- Боже мой, как это страшно, - говорит Таня. - По моим сведениям, эту губу давно сделали помойкой не только ядерных отходов, но и отравляющих веществ. Здесь потоплено два тендера с ипритом.

- От куда у вас такие сведения?

- Мне Макар Иванович говорил, старый боцман. Он долго жил в нашем поселке, как раз в 2000 году помер. Так он говорит, что когда после войны была напряженка..., то есть, Трумен начал махать перед всем миром своей атомной бомбой, а у нас ее еще не было, Сталин приказал построить несколько предприятий для производства иприта. Хотел в случае начала новой войны залить этой гадостью всю Америку. Одно предприятие было построено здесь под Архангельском. Но вот когда и у нас появилось атомное оружие, надобность в таких наработанных количествах отравляющего вещества пропала. Макар Иванович говорит, что он сам был боцманом на одном из тендеров, которых было решено здесь утопить. Командование решило просто, чтобы к каждой бочке не привязывать груз, лучше утопить судно с этими бочками. Теперь представьте, что твориться в этой губе, бочки лежат в воде с начала пятидесятых годов, давно уже сгнили и теперь иприт потихоньку сочится, отравляя всю живность вокруг.

- Представляю.

- Эта экспедиция, хочет уточнить районы бедствия и уже имеет первые жертвы, а мы, похоже, только подходим к самому больному месту.

На мостик поднимается врач, лейтенант Сумарь.

- Товарищ капитан, я осмотрел больного. Все в порядке. Видно концентрация какого то ядовитого вещества в воде очень мала и поэтому мой пациент отделался только чесоткой. Я там дал мази, через пару дней возможно все пройдет...

- Хорошо. Можете идти лейтенант.

Словно сговорившись, к нам поднимается полковник Семенов и капитан Синцов.

- Капитан, я уже в курсе дела, что произошло, - говорит Сергей Семенович, - и хочу только одного. Все что здесь происходит, должно сохранятся в тайне.

Что он идиот что ли?

- Я не имею права скрывать эти случаи и должен занести все события на корабле, в вахтенном журнале.

- Не делайте это, капитан. Это приказ.

- Я такого приказа не получал.

- Хорошо. Раз так далеко зашло, пойдемте в радиорубку и вы его получите по радио.

С командованием мне сорится не хочется и так судьба за строптивость лупит по морде.

- Хорошо, я утром переговорю с командованием, а пока придержу запись.

- Вот и хорошо, - с облегчением вздыхает Сергей Маркович, - а ты что не ложишься спать, - вдруг обрушивается он на Таню. - Завтра тяжелый день и ты должна быть как огурчик. А ну марш, в каюту.

Таня послушно уходит.

- Мы тоже пойдем. Игорь Павлович, - резко поворачивается он к Синцову, - не будем задерживать внимание капитана...

Утро ясное. Солнце обрадовано ласкает нас своими лучами. Команда завтракает, я пока веду катер на новую точку, установленную по карте полковником и заодно связался с командованием. Командир базы по радио подтвердил о наличии приказа, молчать по поводу материалов экспедиции.

На новом месте под воду лезет капитан Синцов. Наталья Сергеевна горестно смотрит в стороне, как он одевается в прорезиненный костюм.

- Может все таки не будем посылать, - уныло просит она полковника.

- Будем. Нам нужны образцы. Нам нужны данные об этих местах. Я уже упросил доктора, чтобы он дал мази на голые места, вон его натирают.

Наш врач сам помогает натирать лицо, руки Синцова мазью, потом, закончив работу, подходит ко мне.

- Товарищ капитан, может все же не рисковать. Запретите этот спуск под воду.

- Не могу. Я только что получил приказ командования не мешать экспедиции.