Море бьется о скалы - [62]
Цыган тоже встал. Он забыл или не счел нужным передать Бакумову несколько готовых колец. Небрежно побросав их в жестяную коробку и зажав ее в ладони, он заспешил за выходящим из комнаты Бакумовым. У порога придержал его и горячо зашептал:
— Ты, Никит, во мне не сомневайся. Не подведу. И не думай даже… Не из таковских… Давно я себя не чувствовал так… Старое все встало… Как говорят, хоть сзади, да в своем стаде…
— Можно, Семен, и не сзади…
— Можно… Эх, разве я не понимаю, что ли?.. Если бы этой… хоть немного, кусочек… Вот тогда бы да!..
Весь разговор с Цыганом Бакумов в этот же вечер передал Садовникову. Тот задумался.
— Тебе видней… Сам как считаешь?
Бакумов утвердительно кивнул.
— Верю!
— Тогда давай… Скажи Степану… Пусть передаст… Интересно, что за поручение у них?
— Надо полагать, что-нибудь подсунуть в пароход. Я так и настраивал Цыгана.
— Пожалуй… — согласился Садовников. — Выходит, этот Виктор-Аркашка ловкач? Вот и мальчишка!..
Прошло два дня. По вечерам Цыган вовсе не занимался кольцами.
— Ты что же, задумал ноги протянуть? — пошутил Бакумов, напоминая собственные слова Цыгана. Тот досадливо отмахнулся:
— Надоело. Знаешь, все забурлило, зашумело, как в половодье.
Он помолчал и выразительным взглядом спросил о том тайном, известном, как он полагал, только им двоим: «Как же быть? Что придумать?»
Никифор вздернул плечами, дескать, ничего не знаю. И Цыган мгновенно завял. Опустив голову, с сожалением сообщил:
— Утром такой дурак причалил. Ох, и здоров. Вахтман-поляк сказывал: заберет отсюда солдат. Сейчас, говорит, много отправляют на Остфронт. Вот бы!..
На третий вечер Бакумов будто случайно встретил Цыгана в уборной. Выждав, когда не стало людей, спросил:
— Не ушел тот дурак?
— Стоит.
— Уголь брал?
— Начал.
Бакумов встал у двери так, чтобы было видно подходивших к уборной.
— На, добавь, им все мало…
Увидав на ладони Бакумова кусок угля с блестящими гранями. Цыган не сразу понял, в чем дело. А когда понял, качнулся, как пьяный. Но уже через какую-то секунду овладел собой, жадно схватил уголь, засунул в карман брюк и руку оставил там.
— Своих остерегайся… Задержись тут…
Цыган молча кивает, а глаза горят, дышит порывисто.
Бакумов не спеша выходит из уборной, бредет по двору, смотрит на темно-фиолетовое, усеянное звездами небо.
На следующий вечер Цыган весел как никогда. Его черная физиономия блестит не хуже старательно начищенных сапог, то и дело сверкают зубы. Он опять энергично взялся за кольца. Бакумов, как и положено компаньону, помогает.
— Хватит, отдохнули, опять надо штаны протирать, — Цыган хитро щурится, подмигивает Бакумову. А улучив удобную минуту, шепчет: — Порядок… Прямо в трюм. И никакого риску.
Бакумов чувствует, как учащенно токает в висках кровь. Вот оно настоящее дело, борьба! Дошли! Не то еще будет! Загорит земля под фашистами, везде загорит!
— Семен! Белое пятно на черном фоне — что такое?
— Подожди, — Цыган, сосредоточенно задумываясь, заводит вверх глаза. — Черт ее знает…
— Не знаешь? — Бакумов хохочет. — Да ты же… Твои зубы и лицо.
— Придумал же… Ну и чудак человек!..
А спустя примерно неделю Цыган сообщил, что приезжали в порт гестаповцы. Долго приглядывались, принюхивались ко всему и уехали не солоно хлебавши. Выходит, «кусок угля» где-то в море сработал.
Отсчитав мастеру последнюю партию пленных, Федор перебросился несколькими словами с начальником конвоя и неторопливо зашагал к цементному складу.
Утро было по-обычному пасмурное, но тихое, теплое. Море мягко плескалось о прибрежные камни. Два недавно установленных на бетонные основания тяжелых орудия настороженно уставились длинными стволами в голубоватую дымку, которая легкой шторой колыхалась над морем. Цокая коваными каблуками, мерно расхаживал около орудий часовой. Где-то поблизости, за шторой дымки, четко выстукивал мотор. Федор знал, что это маленький белый пароходик курсирует между двумя частями разъединенного фиордом города.
— Дзинь! Дзинь! Дон! — звенит около конторки мастеров рельс, возвещая о начале работы. Сегодня он, будто назло пленным, звенит весело, с беспечным задором.
Пройдя вдоль берега, Федор заворачивает к бункерам с песком. Здесь, у Капусты, работает заменивший Егора Бакумов. Уже несколько дней подряд Федор умышленно назначает его на песок. И Степан несколько дней подряд в команде Бакумова. Он, должно, уже повидался с Людвигом. Какие, интересно, новости?
Навстречу Федору из-под бункера тяжело выкатывается вагонетка с песком. Четверо толкают ее. Среди них — Бакумов. Федор, посторонясь, подзывает его.
— Ты что же это? Полицай должен распоряжаться…
Федор улыбается, а Бакумов, опустив голову, сокрушенно вздыхает.
— Не могу я так… От одного названья тошно становится. Полицай!.. Догадало вас…
— Ничего, привыкнешь. Я вот тоже поначалу мучился… А теперь убедился — не зря… Все-таки кое-что делаем. Вот напоили…
— Плохо, что не на глазах… Нет такого удовлетворения…
— Увидим еще! Потерпи!..
— Смотри, как бодро настроен! — удивляется Бакумов. — Раньше, кажется, такого не замечалось.
— Раньше воду в ступе толкли. Все слова, слова… Для меня они хуже касторки. Что Степан?
В предлагаемом вниманию читателя романе Георгия Свиридова рассказывается о воинах-ракетчиках, несущих службу в Средней Азии, об их мужестве и самоотверженности, о воинском долге, любви, верности и дружбе, о суровых днях ташкентского землетрясения и помощи воинов населению города, Главный герой романа — воин-спортсмен, чемпион по боксу.
Роман армянского писателя Рачия Кочара «Дети большого дома» посвящен подвигу советских людей в годы Великой Отечественной войны. «Дети большого дома» — это книга о судьбах многих и многих людей, оказавшихся на дорогах войны. В непрерывном потоке военных событий писатель пристально всматривается в человека, его глазами видит, с его позиций оценивает пройденный страной и народом путь. Кочар, писатель-фронтовик, создал достоверные по своей художественной силе образы советских воинов — рядовых бойцов, офицеров, политработников.
База Королевских ВВС в Скэмптоне, Линкольншир, май 1943 года.Подполковник авиации Гай Гибсон и его храбрые товарищи из только что сформированной 617-й эскадрильи получают задание уничтожить важнейшую цель, используя прыгающую бомбу, изобретенную инженером Барнсом Уоллисом. Подготовка техники и летного состава идет круглосуточно, сомневающихся много, в успех верят немногие… Захватывающее, красочное повествование, основанное на исторических фактах, сплетаясь с вымыслом, вдыхает новую жизнь в летопись о подвиге летчиков и вскрывает извечный драматизм человеческих взаимоотношений.Сокращенная версия от «Ридерз Дайджест».
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
В сборнике «Год 1944-й. Зарницы победного салюта» рассказывается об одной из героических страниц Великой Отечественной войны — освобождении западноукраинских областей от гитлеровских захватчиков в 1944 году. Воспоминания участников боев, очерки писателей и журналистов, документы повествуют о ратной доблести бойцов, командиров, политработников войск 1, 2, 4-го Украинских и 1-го Белорусского фронтов в наступательных операциях, в результате которых завершилось полное изгнание фашистских оккупантов из пределов советской Украины.Материалы книги повествуют о неразрывном единстве армии и народа, нерушимой братской дружбе воинов разных национальностей, их беззаветной преданности советской родине.