Море бесправия - Америка. Капитализм США и дискриминация личности - [11]
Так что прав был иностранный наблюдатель, итальянец Д. Корсини: «Спустя два столетия после подписания Декларации независимости, которая объявляла всех людей равными и провозглашала эру свободы и прогресса, американцы стремятся свести счеты с прошлым и смотрят на настоящее и будущее с озабоченностью, а на казенный оптимизм правительства отвечают глубоким скептицизмом, неся на своих плечах груз кризиса, захлестнувшего американское общество»>28.
По мере того как у американцев, обнадеженных обещаниями новых хозяев Белого дома, проходили иллюзии в их способности обуздать натиск внутреннего неблагополучия, барометр идейно-политического климата в стране все более определенно указывал на рост пессимизма и разочарования. Политическому руководству США в этих условиях пришлось отказаться от наигранной бодрости и, признавая реальности, квалифицировать нездоровье в идейно-политической жизни страны как важнейшую национальную проблему. Когда президент Картер в июле 1979 г. выступил со своей известной речью о «кризисе доверия» в США, этот главный тезис главы администрации поддержали около 80 % граждан.
Между тем президент не пожалел драматизма, характеризуя меру внутреннего неблагополучия в США: «Это кризис веры — кризис, который затрагивает самое сердце, душу и дух нашей национальной воли. Мы можем видеть, как этот кризис проявляется в растущих сомнениях в смысле нашей жизни, в утрате единства целей нашего народа. Подрыв нашей веры в будущее несет в себе угрозу уничтожения самого социального и политического строя Америки». Обозреватели отмечали, что последний раз в американской истории столь тревожные ноты звучали лишь в выступлениях президента Ф. Рузвельта в разгар наиболее тяжелого для США экономического кризиса 30-х годов.
Тема «кризиса доверия» стала одной из ведущих для многих выступлений Дж. Картера во второй половине 1979 г. Однако, заметил известный журналист У. Пфафф, «сама идея морального кризиса, который признает администрация демократов, вероятно, может использоваться для прикрытия провала в практической политике…». Комментируя откровения президента, обозреватель X. Сайди вздыхал: «Снова слова без взаимопонимания, обещания без средств их осуществления». Реальность переплетения кризисов в различных областях жизни страны, фактический отказ правительства содействовать улучшению жизненного положения личности в США — все это было взаимосвязано, и одно дополняло другое. Именно «практическая политика» правящих кругов США и вела страну к тому положению, в котором она оказалась на рубеже 70—80-х годов.
Холодно, ветрено было в Вашингтоне 20 января 1977 г. Но хмурое небо и поземка с Потомака не мешали радости победителей — в этот день принимал присягу президент-демократ Джеймс Эрл Картер. Поклявшись на Библии в верности Америке, новый президент в речи у Капитолия сразу определил главное: «Наша страна будет по-настоящему сильной в мировых делах лишь тогда, когда будет сильной дома. Наилучшее средство укрепить свободу за рубежом— это показать всем жизненную силу нашей демократии»>29. Энергичный призыв к действию пришелся по душе тем, кому в первую очередь адресовал его президент, — правящей элите страны. Именно ее настроение и выражал подчеркнутый оптимизм Дж. Картера.
Отражая взгляды, преобладающие в правящих кругах в середине 70-х годов, администрация Дж. Картера первоначально была всерьез убеждена, что по мере преодоления затяжной полосы трудностей (война во Вьетнаме, экономический кризис середины 70-х годов, «кризис доверия» к государственной власти, другие проявления неблагополучия во внутренней жизни, ослабление позиций США за рубежом) ход событий снова возвратится в благоприятное для США русло. А это рассматривалось как важнейшая предпосылка для возврата к привычной для американского империализма наступательной линии в мировых делах и внутри страны. Стоящие на вершине государственной власти с оптимизмом смотрели вперед: теперь, мол, расчищается дорога для быстрого укрепления внутренних и внешних позиций США.
Дорога оказалась иной — в официальном Вашингтоне недооценили масштабы и остроту проблем, надвигавшихся на американский империализм. В 1977–1980 гг. в США действительно не было такого очевидного катализатора многих кризисных явлений прошлого, как агрессивная война во Вьетнаме. Равным образом, хотя политических скандалов в связи с коррупцией в правящей элите более чем хватало, ни один из них не приближался так близко к сердцевине государственной власти — Белому дому, как «Уотергейт». Что касается экономической жизни, то и здесь, казалось бы, намечалось некоторое оживление. Вместе с тем внутреннего неблагополучия ничуть не убывало, и становилось все яснее, что конец десятилетия проходит так же, как и все оно в целом, — в переплетении сложнейших проблем, решение которых так и не было найдено.
