Моральное животное - [14]

Прежде чем заняться этими вопросами, необходимо сделать несколько замечаний. Одно из них состоит в том, что женщине не нужно задаваться ими буквально, или даже просто осознавать их. Существенная часть истории нашего вида происходила до того, как наши предки поумнели до такой степени, чтобы о чём-то спрашивать. И даже в относительно недалёком прошлом, когда уже был язык и самосознание, не было необходимости каждой эволюционировавшей поведенческой тенденции подпадать под контроль сознания. Вообще, иногда это решительно не в наших генетических интересах — осознавать, что конкретно мы делаем и зачем.

(Как Фрейд, который настаивал на чём-то, хотя (как бы сказали некоторые эволюционные психологи), не знал точно, на чём). В случае полового влечения, уже даже повседневный опыт подсказывает, что естественный отбор распространяет своё влияние через эмоциональные краны, которые открывают и закрывают такие ощущения, как робкое влечение, горячая любовь и полуобморочная страсть.

Обычно женщина, оценивая мужчину, не раздумывает рационально — дескать, "он выглядит достойным вкладчиком в мою генетическую наследственность". Она просто воспринимает его образ и чувствует (или нет) к нему влечение. Весь мыслительный процесс произошёл несознательно, метафорически — с помощью естественного отбора.[4] Гены, обеспечивающие влечение (что означает хорошую с точки зрения её предков наследственность), процветают, а те гены, которые обеспечивали менее продуктивное влечение — увы, нет.

Понимание подсознательности природных генетических механизмов — первый шаг к пониманию того, что все мы — во многих сферах, и не только половой, — куклы, и лучшее, что мы можем сделать для обретения хотя бы какой-то свободы — это попытаться понять логику кукловода. Полный обзор его логики займет некоторое время, но я не думаю что испорчу удовольствие от «детектива», сказав прямо сейчас, что кукловод, похоже, имеет нулевое желание сделать кукол счастливыми.

Есть ещё один пункт, который надо осознать перед нашими размышлениями о том, как естественный отбор «решил» сформировать сексуальные предпочтения женщин и мужчин. Нужно осознать, что естественный отбор — не ясновидец. Эволюцией управляет среда, в которой она происходит, а окружающие условия непостоянны. Естественный отбор не мог, например предвидеть, что когда-нибудь люди начнут использовать контрацепцию, и что их страсти приведут их к требующим времени и энергии половым отношениям, которые однако будут гарантированно бесплодными; или что появятся видеомагнитофоны, которые откроют возможность сладострастным мужчинам без усилий проводить свободное время за их просмотром вместо стремления к реальной, живой женщине, которая только и может передать их гены следующему поколению.

Это не означает, что есть что-то неправильное в непроизводительном сексуальном отдыхе. Только из-за того, что естественный отбор создал нас, мы не должны рабски следовать исключительно его программе (иначе мы должны делать назло — за весь нелепый багаж, которым он нас нагрузил). Дело в том, говорить о человеческой психике как устройстве, должном лишь наращивать свою приспособленность, свою генетическую наследственность, неправильно. Теория естественного отбора напротив, гласит, что человеческая психика была создана для увеличения адаптивности человека к среде, в которой он развивается.

Такая окружающая среда известна как СЭА — среда эволюционной адаптации. Или (если выражаться менее замысловато), наследственная, родовая, древняя среда обитания. В этой книге родовая среда обитания останется на заднем плане. Временами, прикидывая, является ли психическая черта эволюционной адаптацией, я буду задаваться вопросом — отвечает ли она генетическим интересам её носителя? Например, отвечает ли неразборчивая похоть генетическим интересам мужчин? Но это просто заметки.

Правильно поставленный вопрос нашего рассмотрения — это всегда вопрос о том, отвечает ли признак генетическим интересам кого-либо в СЭА, а не в современной Америке, Викторианской Англии или где-либо ещё. Только те признаки, которые за них ответственные гены поддерживали из поколения в поколение в нашей родовой среде обитания, должны, (по крайней мере — в теории), быть частью человеческой природы и в наши дни.

Каким было родовое окружение? Наиболее близкие примеры охотничье-собирательского общества в 20 веке — это такие, как Кун Сан в Калахарской пустыне в Африке, эскимосские общества арктического региона, или Аче в Парагвае. Неудобно то, что охотничье-собирательские общества очень различны между собой, затрудняя обобщения о человеческой эволюции на их основе. Это разнообразие напоминает, что идея единственного СЭА — по сути дела фикция, искусственное построение; наше родовое социальное окружение без сомнения сильно менялось в процессе человеческой эволюции.

Тем не менее, существуют повторяющиеся особенности в современных охотничье-собирательских обществах, и предполагается, что некоторые черты, возможно остались практически теми же самыми в течение большей части эволюции человеческого мозга. Например, люди состояли в близком родстве, вырастали в маленьких деревнях, где все друг друга знали и где чужеземцы появлялись очень редко. Люди состояли в браке, моногамно или полигамно, и женщины обычно выходили замуж при наступлении детородного возраста.