Мор мечей - [16]

Мастер Смит смотрел на Филиппу.

– Ваша дочь очень мила. Я бы выпил чая из чертополоха.

Леди Хелевайз прищурилась.

Красный Герцог положил руку мастеру Смиту на плечо.

– Хозяйка дома предпочла бы слышать меньше намеков. Она хотела сказать, что все заняты делом, а мы мешаем. Покажите мне, зачем мы приехали. – Все это время он улыбался.

Хелевайз не повернула головы.

– Пиппа? Принеси господам чашки, вода уже закипела.

Потом она вывела их наружу. К югу высился над полем огромный грифон – к счастью, в середине лета в поле никто не работал. Мастер Смит шел впереди, как будто всю жизнь бродил по упругой траве палисадника и по выщипанной – на ближнем пастбище.

– Вы же не к кругу камней идете?

– Как раз к нему, – ответил он с тем же северным произношением, с каким говорила она сама.

– Ах, туда. – Она посмотрела на сэра Габриэля. – Вы очень добры… вы знаете, что Джон для меня значил.

Мастер Смит быстро шел вперед, обходя овечьи катышки.

– Я встречала вашу мать, – вдруг сказала Хелевайз. Она хотела как-то выразить свою благодарность за его приезд.

Габриэль вдруг остановился.

– Правда?

– Месяц назад, может быть, чуть больше. Она заезжала в нашу маленькую гостиницу вместе с вашим братом и его свитой. О сэре Анеасе говорили у нас еще неделю. Но ваша мать нас… напугала.

– Да, она была такая, – рассмеялся сэр Габриэль и поскреб бороду. – Она вам понравилась?

Они подошли к изгороди, которую какой-то разумный человек посадил сотню лет назад, чтобы круг стоячих камней не был виден из дома.

Хелевайз пожалела, что у нее нет бороды.

– Пожалуй. Она… выше моей приязни или неприязни. Она мучила бедняжку Амицию, но та сносила это стойко. Вы ведь любите Амицию, молодой человек?

– А теперь, – перебил мастер Смит, – мы оказались на очень ненадежной почве. Скажите, госпожа, что вы видите?

Хелевайз с детства знала эти камни.

– Семнадцать стоящих камней, девять упали. Может быть, десять. И дальше к западу есть еще один, мы называем его Брошенным возлюбленным.

– Выходит, вы их считали? – уточнил мастер Смит. – Чудесно! Пересчитайте теперь.

Хелевайз не пришлось даже считать. Она коротко вскрикнула и впервые за четырнадцать дней забыла о смерти Джона.

Стояло восемнадцать камней. Один из них, новый, возвышался над остальными на голову. Его покрывали полосы грязи, похожие на кровавые потеки. Как будто он вырос из земли.

– Кто-то поднял еще один камень, – сказала она.

Мастер Смит хмыкнул.

Новый камень отличался от остальных. Поверхность его покрывали странные желобки, как будто резные – или как будто пучок змей и червей внезапно окаменел. Хелевайз знала, что на других камнях тоже есть подобные черви – особенно хорошо их было видно, если плуг выворачивал немного земли из-под камня. В основном их уже стерли ветер и вода.

Хелевайз замерла. Камень как будто завладел ее волей. Она не хотела приближаться. Она вообще не помнила, входила ли когда-то в этот круг.

– Что ж, – сказал сэр Габриэль.

Мастер Смит положил удивительно теплую и тяжелую руку на плечо Хелевайз.

– Полагаю, миледи, вам лучше вернуться в дом. Я забыл, какими хрупкими бывают люди.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и его собственные глаза оказались золотыми, с кошачьим зрачком.

– Вы носите ребенка, – тихо сказал он. – Защитите его от этого. Возвращайтесь в дом и простите, что я привел вас сюда.

Хелевайз чуть не подпрыгнула. Он подчинил ее себе, но слово «ребенок» пробилось сквозь страх и его заклинание. И, услышав это, она сразу поняла, что так и есть.

Сэр Габриэль творил что-то в эфире. Она ощущала это – она не практиковала сама, но, как и почти все северяне, могла почувствовать заклинание, а порой даже увидеть что-то вроде переплетающихся нитей. Под его рукой пульсировала алая сила, а потом Хелевайз заметила серые лучи – менгир как будто светился. Лучей было много, они сплетались паутиной, но почти все тянулись к ней. К ее ребенку.

Она сделала шаг назад. Сэр Габриэль создал клинок из алого огня и взмахнул им. Серые лучи-черви вспыхнули и исчезли.

– Хуже, чем я думал, – спокойно заметил мастер Смит. Он раскрыл левую ладонь, и с нее вспорхнул рой герметических пчел. Каждое крошечное создание уселось на конец червеобразной серой нити.

Хелевайз повернулась и побежала домой.

Сэр Габриэль уничтожал червей, которые пытались за ней гнаться, а пчелы мастера Смита делали свою работу. Вскоре все черви погибли. Камень стал просто камнем.

– Куда хуже, чем я думал, – повторил мастер Смит.

– Это одайн?

– Да, и нет. Но в этом случае скорее да.

– Я думал, все одайн мертвы.

Мастер Смит подошел к высокому камню.

– Трудно объяснить. Прежде всего, я вовсе не уверен, что одайн когда-то были живыми – в том смысле, в каком мы это понимаем. Потом, когда мы победили их – я имею в виду и нас, силы, и наших прекрасных человеческих солдат, – мы связали их. Но вряд ли убили. Я вообще не думаю, что их можно убить, потому что не уверен, что они живут.

– Очень полезно, – согласился сэр Габриэль. – Это один из связанных одайн?

– Меня здесь не было, так что я не знаю. Но думаю, что да. На этом месте был связан минимум один из них.

Мастер Смит вдруг наклонился вперед, как любовник в ожидании поцелуя, и прижал ладонь к камню. Габриэль увидел, как мощнейшая волна энергии перетекла из дракона в камень и исчезла. Мастер Смит сгорбился и отошел в сторону. Натянул сюрко пониже, поднял воротник.