Монструм - [101]

Она впитала в себя кровь, но из раны просочились новые красные капли.

Я едва дышал. Картинка в моей голове не складывалась.

Шакара без лишних объяснений вернула подвеску со звездой мне на шею. Кровь вновь приобрела цвет металла.

– Странная реакция. – Шакара впервые посмотрела мне в глаза. Взгляд у нее был острый, пронизывающий насквозь. – Что это такое?

– Не знаю, – честно ответил я.

– Даже если ты врешь, я все равно узнаю это после операции.

Шакара засыпала порез кометной пылью. От него остался небольшой, но заметный шрам. Затем позвала других падших.

– Уведите его в камеру, – холодно приказала она, вытирая руки. – Я с ним пока что закончила. Подготовьте все для исследования его души. Хочу как можно быстрее приступить к «Вознесению».

Повисла тишина, словно стоявшие у дверей оказались шокированы заявлением.

– Все-таки хочешь проверить? – раздался удивленный голос Грея. – Это же лишь теория. А если она не оправдается, ты зазря переведешь монструма в молоко.

– Вряд ли мне выпадет повторный шанс получить нечто столь сильное, как этот протектор, – сказала Шакара, поворачиваясь к нему. – А учитывая, что за ним придут, едва осознают, что он у нас, не стоит тянуть. Ни звезды, ни дэлары никогда бы не позволили мне сотворить подобное, да и сами они вряд ли на такое решились бы. Но я должна понять, что же скрывается за их душами.

Глава XXVI Не время умирать

Ветер завывал, врезаясь в каменные стены. Пахло солью, но никакого гудения волн слышно не было. Море высохло, дно потрескалось, на нем лежали останки гниющих рыб.

Снова пирс, снова ворота. Солнце скрылось за тучами, и бледный мертвый день поглотил мир. Стефан стоял на самом краю и мрачно смотрел на безлюдный город вдали. Что-то казалось ему неправильным, словно он о чем-то забыл. Он хмурился все сильнее, пытаясь вспомнить, и тут послышался скрип ворот.

Точно. Вспомнил. Он забыл их навестить.

Стеф в последний раз оглянулся на город и прошел через открытые створки. Он должен был это сделать, как и каждый год. Путь пролегал мимо квадратных секторов с рядами сотен аккуратных могил. Все казалось выгнутым и странным. Не таким, как обычно. В какой-то момент повалил снег, а затем пришла ночь. Стало зверски холодно. Стефан был готов поклясться, что за стенами островка ревет метель. Он выдыхал облачка пара, кутался в мундир.

Они недовольны тем, что он не пришел. Они его ждали.

Вот и нужный поворот. И практически пустой сектор. Первое, что Стефан увидел, – исполинское мертвое дерево, увешанное золотыми часами, точь-в-точь как те, что хранились у него в кармане.

Тик-так, тик-так.

Стеф в ужасе попятился. Они тикали, отмеряли его время. Почти пять минут седьмого. Нельзя здесь оставаться, может произойти все что угодно.

Под деревом тянулись два ряда могил. Во втором – двенадцать, в первом – всего четыре.

– Неправильно, так не должно быть, – лихорадочно шептал Стефан, в панике оглядывая дальние захоронения. – Их не хоронили.

На двух могилах были нарисованы знаки созвездий.

Ближний ряд – семья. Могилы старые, потрепанные временем. Крайняя справа раскопана. В ней было что-то зловещее, и Стеф не хотел видеть дна, но скрепя сердце подступился к краю. Могила оказалась пустой.

– Как же так? – потрясенно выдал он, точно огорчившись увиденному.

Но затем, подняв взгляд на надгробный камень, Стефан остолбенел. Он увидел имя и вспомнил. Вспомнил абсолютно все.

«Стефано Феррари».

Страх сковал тело, и Стеф попытался сделать шаг назад, но тут кто-то с силой столкнул его в темную яму на холодную, засыпанную снегом землю.

– Нет! – закричал Стефан, поднимая голову.

Над ним нависли фигуры, чьи лица скрывали тени. Стефан чувствовал их ненависть. Протекторы. Он узнал в них товарищей по оружию, которых видел каждый день. Они уже давно ждали его смерти за содеянное. Это была его вина, абсолютно и полностью.

Люди были вооружены не мечами, а лопатами. Среди них стояли два особенных протектора с белесыми глазами. По их лицам и форме стекала белая, густая, гниющая слизь.

– Прах к праху, – шептали они. – Иди к нам, Стефано. Ответь за то, что сотворил.

Сердце билось в груди, почти разрывая ее на миллион кусков. Где-то снизу, под землей, доносился тик часов. Время приближалось.

Первая горсть земли упала на Стефана.

– Нет, пожалуйста! – в ужасе взмолился он.

Они все копали. Сухая почва давила на грудь, засыпала глаза и проникала внутрь. Он погибнет здесь. Тьма поглотит его без остатка. Эта мысль долбилась в его голове испуганной птицей, он не мог надышаться, тянул руки к протекторам, продолжая истошно их умолять:

– Я не хочу умирать! Не хочу, не делайте этого!

Земли становилось все больше. Она раздавливала Стефана, уволакивала в ледяной мрак. Почва хрустела на зубах, забивала легкие, слепила. Он не мог пошевелиться. Все, что он слышал, – бешеное биение сердца и громоподобный тик часов откуда-то снизу.

Пять минут седьмого.

«Ты особенный, солнышко, однажды придет твое время».

Голос матери до сих пор звучал у него в ушах, даже спустя столько лет. А здесь, под землей, он казался почти настоящим.

Тик нарастал.

Гудела не просто почва, гудел весь мир.

Время пришло.