Монсегюр. В огне инквизиции - [117]

Они внимательно осмотрели пол. Ничего. Тогда, не сговариваясь, перевели взгляд на Милона. Тот уже пришёл в себя и, сидя на полу, искоса наблюдал за Пьером и Эскотом.

Пьер медленно подошёл к нему.

— Сними рясу, — сказал он каменным голосом.

— Зачем?

— Сними рясу, — повторил Пьер.

Милон отрицательно покачал головой.

Но Эскот уже был рядом. Вместе с Пьером они подняли монаха на ноги. Эскот взял кинжал. Затрещала ткань. Милон пытался закрываться руками, но подоспевший воин скрутил ему их за спиной.

Через дыру в рясе они увидели кольчугу, на поясе — кожаный ремень с длинной петлёй, к которой крепились ножны.

Эскот ещё сильней рванул рясу и снял ремень с Милона.

Его взгляд впился в красивые кожаные ножны, инкрустированные позолотой. Та же самая монограмма!

— Значит, «М» — это Милон, — прошептал Пьер. — Почти таким же ножом убили Мигеля.

— Кто этот Мигель? — спросил Эскот.

Но Пьер не ответил. Он почти вплотную приблизился к Милону и сказал:

— Помнишь Авиньонский замок?

Убийца молчал, с ненавистью глядя на юношу.

— А мальчика, которого ты убил, помнишь?

Пьер взял из рук Эскота кинжал и сжал его рукоятку так, что побелели костяшки пальцев. Ещё мгновение, и он всадил бы нож в шею убийцы, но Эскот остановил его, схватив за плечо.

— Пока он нам нужен живым.

Он отвёл Пьера в сторону, и они о чём-то долго переговаривались. Затем, немного успокоившись, Пьер подошёл к чужеземцу.

— Пьер де Брюи, — представился он.

— Александр, — еле выдавил из себя Ветров.

Говорить было невыносимо больно.

Воин развязал руки пленнику. Саша облегчённо вздохнул, потирая кисти.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросил Пьер, но вдруг осознал, что стоящий перед ним человек не понимает их языка.

Тогда он сочувственно покачал головой, указывая на горло чужеземца. Саша пощупал шею, морщась от боли, и устало махнул рукой. Мол, всё пройдёт.

«Так вот, значит, каков из себя Ванькин предшественник, — думал Ветров. — Симпатичный парень».

Он пристально посмотрел в глаза Пьеру, пытаясь увидеть в них хоть что-то напоминающее Оболенского. Саше на мгновенье даже почудилось, что он уловил характерное Ванькино выражение лица, взгляд…

Пьеру сделалось не по себе. Как-то странно смотрел на него этот человек. Он отвернулся и направился к Бертрану Мартену.

— Ну что, друг, простишь меня? — широко улыбнулся Эскот, подойдя к Ветрову. — Дай-ка сюда свою руку.

Вынув платок из рукава, он хотел перемотать им порезанную Сашину ладонь.

— Не надо, — Ветров отрицательно замотал головой, вынул свой платок — подарок Ани — и ловко перебинтовал им руку.

— Понимаю, — снова улыбнулся Эскот, глядя на платок. — Дама сердца.

Саша кивнул. Сказанное было понятно без перевода.

Эскота позвал воин, а Саша опёрся о стену и стал наблюдать. Вернее, он стал рассматривать помещение. В пылу борьбы ему было не до осмотра. Да и потом тоже. Сейчас он ясно понял, где находится. Это была библиотека. По всем стенам до самого потолка громоздились полки с древними книгами и манускриптами. Почти в самой середине — большой стол с письменными принадлежностями, видно, за ним работал Бертран Мартен. Почему убийца появился именно здесь? Хотел взять что-то или просто лишить жизни патриарха? Сашино чутьё подсказывало, что убийца выбрал это место не случайно…

Народу тем временем прибывало. В дверях появился Перелья, следом ещё несколько рыцарей. Саша, почувствовав, что он здесь уже лишний, медленно направился к выходу. Его нагнал Эскот. Придерживая за локоть, помог подняться по крутым ступенькам.

В комнате Саша рухнул на кровать и мгновенно заснул.

Когда он проснулся, Эскот сидел рядом на стуле и смотрел на него.

— Бертран Мартен хочет тебе сделать подарок, — сказал он.

Саша удивлённо поднял брови. Что-то про Бертрана Мартена? Всё ли с ним в порядке?

Эскот будто прочитал его мысли — догадаться было несложно, он просто увидел тревогу на лице Саши.

— С Бертраном Мартеном всё в порядке, — широко улыбнулся он.

Саша опять всё понял.

Поднявшись, Эскот знаком пригласил следовать за ним.

Пройдя всё тем же длинным коридором, они оказались в небольшой аскетично обставленной комнате. В кресле сидел патриарх катаров. Он улыбнулся, приветствуя гостей. Его лицо уже не было таким бледным, и выглядел он вполне бодро. Взгляд ясный и очень тёплый. Саша в очередной раз отметил, что человек может скрыть многое, искусно меняя выражение лица, как театральные маски, в зависимости от ситуации и важности момента. Но глаза всегда выдают, кем является он на самом деле. У Бертрана Мартена были очень умные, выразительные глаза, излучающие доброту и мягкость.

— Как жаль, что я не могу в полной мере высказать вам свою благодарность, — обратился Бертран Мартен к Саше, при этом его голос звучал очень тихо и доверительно. — Эскот, вы говорили, что в замке Юссон остался друг этого благородного юноши, который хорошо владеет нашим языком. Не будете ли вы так любезны передать ему мои слова благодарности, с тем, чтобы он перевёл их этому храброму молодому человеку.

— Без всякого сомнения, — кивнул Эскот. — Однако я думаю, что наш доблестный рыцарь, — и он посмотрел на Сашу, — всё и так понял, без лишних слов.