Монсегюр. В огне инквизиции - [115]

Саша чувствовал себя ужасно неловко. О чём говорил Эскот, можно было только догадываться.

Постояв некоторое время в раздумье, Раймонд удалился, и гости снова остались одни.

— Бертран Мартен, — сказал Эскот, повернувшись к Саше.

И показал знаком, что Перелья пошёл за патриархом.

Саша уселся в кресло и вытянул уставшие ноги поближе к камину. Он не знал, принято здесь так или нет, он просто хотел погреться и немного отдохнуть. Оказалось, ничего предосудительного в его поступке не было. Эскот присоединился к нему, тоже сев поближе к огню.

Ветров глядел на пламя и ни о чём не думал. Просто смотрел. Это так успокаивало — потрескивающий звук горящих поленьев и мерцание огня. Через некоторое время его охватила дрёма, веки сами собой закрылись…

И сразу послышался громкий голос Перельи. Саша неохотно поднялся.

В зал вошёл хозяин замка, а за ним Бертран Мартен. Именно таким и представлял себе Ветров патриарха катаров — степенным, с одухотворённым лицом. После короткой церемонии приветствия Саша передал катару письмо. Тот стал читать. Вскоре брови его сдвинулись, и на лице отразилась вся палитра чувств — от удивления до сильного волнения.

— Жаль, что ваш чужеземец не говорит на нашем языке. Мне хотелось о многом его расспросить, — с оттенком недоверия в голосе произнёс Бертран Мартен.

Затем, подумав немного, он сказал что-то на латыни, обратившись к Саше, потом ещё на каких-то языках. Но Ветров развёл руками.

Он себя чувствовал полным идиотом, музейным экспонатом, на которого можно было только смотреть. Что, собственно, все и делали. И зачем только он пришёл сюда?

Подали ужин. За столом Бертран Мартен, Эскот и Перелья о чём-то горячо спорили. Патриарх был очень взволнован. Его руки подрагивали, когда он перебирал чётки, голос периодически срывался. Похоже, речь шла о реликвиях. Да, Ваня был прав — Бертран Мартен постарается не расставаться с ними до последнего.

После ужина Ветрова проводили в комнату для гостей. Там было две кровати. Эскот попросил разместить их вместе, строго следуя инструкции Роже Мирепуа — не спускать глаз с чужеземца.

К Саше приставили воина. Он должен был дежурить у дверей комнаты, пока Эскот, Мартен и Перелья совещались в каминном зале, разложив перед собой карту местности. Эскот в подробностях объяснял план, разработанный вельможами накануне. Ветров был рад, что его избавили от присутствия на военном совете.

Войдя в спальню, Саша упал на кровать. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Ему вдруг подумалось, что вся эта затея с его визитом в Монсегюр — пустышка. Никого он не спас, всё это Ванькина фантазия. Завтра на рассвете они покинут крепость, вернутся в замок Юссон, и сеньоры будут весьма удивлены, что Великий провидец Иоанн ошибся, послав вместо себя друга. Все их усилия казаться прорицателями полетели в тартарары. Их уличат в обмане, затем сожгут на костре или повесят… Мысли постепенно терялись в лабиринтах подсознания, яркость картинок реальности тускнела, уступая место сладостным грёзам…

Саша резко открыл глаза. Он заснул? Ну конечно. Сколько прошло времени? Ветров повернул голову. На соседней кровати спокойно посапывал Эскот. Он спал одетым, в полном боевом вооружении. Только шлема не хватало. Рядом с ним лежал меч. «Истинный воин никогда не расстаётся со своим мечом, даже во сне», — подумалось Саше.

Но почему он проснулся? Какой-то стук или шум? Там, за дверью. Или ему почудилось?

Ветров поднялся и, осторожно ступая, чтобы не разбудить Эскота, направился к двери. Приоткрыв её, высунул голову в коридор.

И сразу увидел лежащее у порога тело. Это был тот самый воин, охраняющий вход в их комнату. Но почему он лежит? Заснул, что ли? Поза какая-то неестественная. Саша присмотрелся. Маленькая струйка крови стекала из груди лежащего на каменный пол, образуя бурое пятно.

Ветров хотел было захлопнуть дверь и громко крикнуть, чтобы разбудить Эскота, но в следующее мгновение застыл неподвижно, вглядываясь в темноту коридора. Там, в глубине, промелькнула чья-то тень. Саша перешагнул через труп и, прижимаясь к стене, последовал за удаляющейся фигурой. Он не мог объяснить, зачем это делает. Поступок неразумный, более того — глупый. Этот кто-то убил воина и наверняка убьёт его, безоружного. Но голос разума не подчинялся возникшему порыву. Какая-то неведомая сила будто подталкивала его вперёд.

Саша ступал предельно осторожно, чтобы ни единым звуком не выдать себя. Коридор закручивался спиралью и казался бесконечным. Тени от факелов зловеще играли на каменном полу и стенах.

«Настоящий лабиринт Минотавра, ему нет конца», — пронеслось в голове у Ветрова, однако после очередного витка он увидел тупик. Тень метнулась в маленькую боковую дверь. Саша подождал немного и осторожно последовал за ней. Узкие каменные ступени вели далеко вниз, скорее всего, в подвальное помещение замка. Саша прислушался. Звук шагов стихал, неизвестный удалялся. На мгновение он заколебался — стоит ли продолжать преследование? И что там, внизу? Однако неведомая сила властно тянула его в эту неизвестность.

И он стал спускаться вниз. Ступенька за ступенькой… Вдруг необъятный ужас охватил его. Что он делает? Зачем? Ветров в одно мгновение осознал всю нелепость своего поступка. Но обратной дороги уже не было, он с той же ясностью осознал и это. Господи! Так, наверно, чувствуют себя люди, решившие прыгать с парашютом. В самый ответственный момент они вдруг понимают, что не хотят рисковать. Однако — прыгают.