Моногамия - [95]

Блондинка действительно практически жила в телефоне, всякий раз, когда мои глаза натыкались на неё, она была занята одним и тем же.

— Ну, вы берёте крайний случай.

— Выбирайте вы!

— Зачем далеко ходить, давайте возьмём вашу девушку.

— К моему прискорбию, она ещё не моя девушка, но я не теряю надежды. И уж коль я её выбрал, она по определению не может быть глупой. Мерседес очень умная и очень умелая женщина. Она берёт от жизни всё, абсолютно всё, что её интересует. Без исключений.

— Больше похоже на рекламу.

— Мне нравятся уверенные в себе девушки.

— Вы обо мне?

— Конечно.

— Напрасно. Задерживаясь на мне, вы пускаете свои таланты по ветру.

— Очередной гвоздь в Троянского коня по кличке «самоуверенность», — он усмехнулся.

— Отнюдь. Я не жгучая красавица, чтобы интересовать вас, а посему у меня есть серьёзные основании заподозрить вас в игре.

— Какой?

— Люди и судьбы. Вам ведь скучно от простых отношений, не так ли?

— Не так. Тут вы ошибаетесь и очень сильно.

Мы снова наблюдаем за танцующей на сцене парой. Брюнетка уже не держит Алекса за плечи, а сексуально поглаживает его шею и затылок одной рукой, вторая же легла ему на грудь у основания шеи, в том месте, где в раскрытом вороте рубашки открывается часть кожи покрытой волосами.

— Тяжело держать такого жеребца в стойле?

— Ну надо же, на французском даже пошлость звучит красиво! — отвечаю натянуто веселясь.

Он улыбнулся, и металл на мгновение исчез, затем вернулся.

— На самом деле, я в теме, знаю, о чём спрашиваю.

— Вас настолько взбесило то, что ваша пассия выбрала не вас?

— Бессмысленно это скрывать. Но ваш муж, он ведь вам муж, судя по одинаковым кольцам, наделён горячей внешностью. Любите красавцев?

— Странно слышать это от Вас.

— Я бисексуал.

Я подняла брови с удивлением:

— Ещё более странное заявление — от Вас так и прёт тестостероном.

Он снова улыбнулся, и вновь по лицу пробежало что-то живое и даже тёплое.

— Да, мужского во мне больше, чем женского.

— Тогда зачем?

— Люблю остроту.

— Вы знаете ответы на все вопросы?

— Боюсь, на все вопросы никто не знает ответов.

— Но вы с претензией?

— Ну допустим. Спрашивайте.

— Почему я вам не верю?

На этот раз улыбка нагрянула к нему нежданно, да настолько, что он даже умудрился показать зубы и сощурить глаза.

— Вы умная и красивая женщина, вы знаете, что в наши дни это большая редкость?

— Нет, не знаю, я по другую сторону баррикад.

— Разумно. Теперь скажите, он сейчас смотрит на вас?

— Да.

— Как часто отводит взгляд?

— Не отводит вовсе.

— То есть, на Мерседес он не смотрит совсем?

— Не смотрит.

— Теперь вы понимаете, зачем я подсел к Вам? — он триумфально откинулся на спинку кресла и опрокинул одним залпом абсент. — Вы в безопасности, и я тоже. Мы сработали на ура! Предлагаю и дальше сотрудничать.

— Я итак была в безопасности.

— Самая большая ошибка — самоуверенность. Мерседес относится к тому типу женщин, устоять перед которыми невозможно. Но даже если таковой мужчина и найдётся, она всегда найдёт способ заполучить его, но тут уже будет играть с азартом. Боюсь, это как раз наш случай, — добавил он и перевёл свой взгляд с меня на брюнетку.

Tawk — Feel Good

Мне показалось, смотрел он на неё с чувством, но каким-то непонятным.

— Что такое любовь? — спросил он внезапно, не отрывая взгляда от своей возлюбленной.

— «Любовь, это когда твоя душа видит своё отражение в другом человеке», — машинально и бесчувственно ответила я фразой из фильма.

Жан обращает свой взгляд на сцену, мой следует за ним, и оба мы, к своему прискорбию, обнаруживаем глубокий страстный поцелуй. В ту же секунду я решаю, что соберу свои вещи и уберусь из этого места в какой-нибудь другой отель. Не говоря уже о моих оплёванных чувствах, весь этот элитный контингент наверняка потешался над тем, как мой красивый спутник неприкрыто вытирает об меня ноги. Мне было больно до одури, но виду я не подала. Ну, по крайней мере, изо всех сил постаралась.

Бельгиец будто дёрнулся, резко посмотрел на меня, бросив сочувствующе-понимающий взгляд, который был отчего-то совершенно лишён привычной для него холодности:

— Как вы допускаете всё это? А главное, почему терпите?

— Ну во-первых, такую ситуацию как сейчас я наблюдаю впервые, и это уже действительно перебор, а во-вторых, я не терплю, я даю ему шанс. Ну и себе, наверное, тоже. Насчёт «допускаю»… А что, по-вашему, я должна делать? Устраивать сцены и таскаться за ним повсюду? Счастье невозможно там, где есть унижение, пренебрежение, попрание достоинства, вы не находите? Достоинство и гордость — основа личности. Бороться, плести интриги, хитрить и манипулировать я никогда не буду. Просто развернусь и уйду. Да, будет больно, но поболит и перестанет. Это в любом случае лучше, чем унижаться всю жизнь.

— А разве сейчас вы не унижаетесь?

— Сейчас не совсем. Дело в том, что мы всего несколько месяцев вместе, а знакомы давно. Тогда не получилось ничего по многим причинам, и одна из них была именно эта — его неумение противостоять своей полигамности. Затем произошли события, которые заставили меня несколько иначе взглянуть на многие вещи, и сейчас я просто хочу посмотреть, что будет дальше. Не хочу рубить с плеча, я даю ему время и возможность понять, способен ли он на семью. Настоящую. У нас был с ним разговор, очень давно, где он убеждал меня в том, что идеальные отношения возможны, и что он сделает всё ради этого. Я не согласилась, утверждая, что «в каждой избушке свои погремушки». В итоге, тогда мы расстались, он не смог убедить меня в обратном. Сейчас я фактически даю возможность нам обоим понять окончательно, можем мы или нет быть полноценно вместе.