Моногамия - [200]

— Что с ребёнком, Алекс?

Он не отвечает, и в этом положении я не могу разглядеть выражение его лица.

Он молчит слишком тяжко, я всё понимаю, и тихо уже, с отчаянием, спрашиваю:

— Я могу ещё иметь детей?

Он целует меня в лоб и так же тихо отвечает:

— Я не знаю. Я очень люблю тебя. Главное ты жива. Я так люблю тебя, — повторяет он снова и снова.

Вот оно это слово ЛЮБЛЮ! Как же мне хотелось услышать его на протяжении этих пятнадцати лет. Мне так оно нужно было, как живительная влага жаждущему в пустыне. Вот для чего он берёг его… Сколько раз я слышала это «Люблю» в комнате с белыми стенами? Сотни, наверное, тысячи раз. Оно мешало мне плыть в реке вечности, наслаждаясь самыми полными и счастливыми моментами моей жизни. Я в ужасе от всей мистики происходящего. Наша, поражающая своей прорицательностью песня, теперь его признание в любви, бережно хранимое на протяжении долгих лет, и так чутко использованное им, чтобы указать мне верный путь в момент блуждания в лабиринтах жизни и смерти…

Coldplay — We Never Change

Я провела в госпитале ещё четыре недели. Все эти 28 дней Алекс был и днём и ночью со мной. Он читал мне книги, мы слушали вместе музыку, мы спали в одной постели. Мы говорили обо всём, нам так много нужно было сказать друг другу, во многом признаться.

— Почему ты так привязан к дому на берегу?

— Разве ты не знаешь?

— Нет!

— Я строил его для тебя, на первые серьёзные деньги. Помнишь мой экодом в Кишинёве?

— Помню.

— Это был самый удачный проект за всю историю, он превзошёл по рентабельности все последующие. Мы протестировали его в Кишинёве, исправили все недочёты и запустили целые кварталы в Европе. В Штатах он оказался никому не нужен, правда, но, тем не менее, он принёс мне мой первый капитал. С этого всё и началось: часть денег я вложил в свою проектную компанию, основал лабораторию, собрал самых талантливых и неординарных архитекторов нашего курса и не только нашего. Наши проекты разбирали как горячие пирожки, дело пошло в гору, часть из них мы стали строить сами. Деньги потекли рекой. И я их постоянно вкладывал в новые проекты, некоторые из них оказались провальными, но большая часть — нет. А дом на берегу строился на средства от моего первого капитала, это были самые ценные деньги, но он мне дорог не поэтому. Я создал его и построил с любовью.

— Так ты не был неприлично богат, когда мы познакомились?

— Нет, конечно! — смеётся. — И даже более того, если сравнить мою финансовую состоятельность с твоим любимым линейным графиком, то в тот момент я находился в самой глубокой впадине: наследство уже растратил, а заработать толком ничего не успел. Но, тем не менее, семью достойно прокормить я мог и тогда… — подумав, добавил он.

— На что же ты растратил своё наследство?

— На путешествия, образование, парусную яхту — это была мечта, и на 30 %-ный вклад в строительство тестового дома в Кишинёве, который собственно и развязал мне руки, позволяя заключать контракты на строительство копий от своего имени, а не от имени основного застройщика, возведшего тот дом.

— Ты обманул их?

— Нет, это они обманули себя. Невыполнение договорных обязательств — вещь серьёзная. Они долго придумывали отговорки, чтобы не выплачивать мою долю прибыли и мою часть капитала, а я и не стал тратить время на них. Я не привык к такому стилю ведения бизнеса, когда приходится распыляться на то, на что в принципе не должно. В тот день, когда у меня была встреча, после нашего с тобой второго свидания, если ты помнишь, я заключил грандиозный контракт с французской девелоперской компанией, продемонстрировав им тестовый дом. И этот контракт был заключён моей только зарегистрированной в США компанией, тогда она являлась венчурной в области проектирования и строительства, потом выросла в корпорацию. С того контракта, собственно, всё и началось. Потом, конечно, было много других.

Когда ты сказала, что мечтаешь о большом доме с витражами и бассейном, в моей голове уже зародились первые идеи по его планировке. Я работал тогда всю ночь, и основная его конструкция была готова уже утром. Мысль о каскаде высказала ты, и мне она понравилась. Получилось здорово, по-моему! Я хотел, чтобы в нём жили наши дети, и поэтому это самый экологически чистый дом на планете, можешь быть уверена. Он обошёлся мне в состояние, продать его в то время за такую сумму было не реально. Сейчас уже куда реальнее с нынешними ценами. Тем более у залива! Всё как ты хотела! До сих пор не могу понять, почему он не нравится тебе!

— Разве это так?

— Сколько раз ты сбегала?

— Два. Но дело ведь совсем не в доме! Ты же знаешь! Я сбегала от твоей холодности.

— Ты слишком гордая. Если бы не твоя гордость, наша жизнь была бы куда проще!

— Если бы не твоя любвиобильность, Алекс, наша жизнь была бы ещё проще! Но разве этого мы оба ждали от неё?

— Только не видеть тебя на грани смерти, — задумчиво говорит он. — Самое страшное для меня — потерять тебя. Ты это знаешь, ведь так?

— Как и для меня — потерять тебя! Ты ведь это тоже заешь?

— Нет, не знаю, ты всегда такая уверенная, сильная. Я не вынес бы и сотой доли того, что выпало тебе.