Монголия. Следами номадов - [15]

Фрагмент надписи

У меня было мало времени, чтобы прочесть надпись, выбитую на скале; не оставалось мне ничего иного, как сфотографировать её. Мы спешили в Налайх, потому что до вечера должны были осмотреть самую большую шахту Монголии. Добывается здесь уже с 1921 года бурый уголь высокого качества. Конечно, шахта уже выросла до размеров большого предприятия только в последние годы.

Руководство шахты ознакомило нас с важнейшими показателями по выработке продукции, а затем нас спросили, есть ли желание побывать в шахте. Мы без раздумий согласились, так как было интересно побывать в «Монголии подземной». Мы надели шахтёрские комбинезоны и двинулись вдоль одного из стволов шахты вслед за проезжающими вагонетками и с интересом наблюдали тяжёлый труд монгольских шахтёров. Разговорились же мы с шахтёрами у одной из современных угледобывающих машин.

В юрте шахтера

Некоторая часть шахтёров ещё живёт в юртах, но уже строятся новые хорошие дома, в которые вскоре они будут переселяться. От наших новых знакомых узнали мы, что месячный заработок шахтёров колеблется от 800 до 1000 тугриков. Среди работников шахты много казахов из Западной Монголии, но также есть торгуты, дархаты, урянхайцы и дербеты. Подавляющее количество занятых тут работников, не исключая монгольских инженеров шахты, – это прежние пастухи или люди, происходящие из пастушеских семей.

После подземной экскурсии осмотрели мы юрту одного из новых знакомых шахтёров. Посредине юрты стояла большая печь, а за ней – невысокий столик с ящиками. Направо от входа находилась закрытая занавеской полка, сундук и кровать. Перед кроватью стояли стулья, под тыльной стороной юрты стояли ещё четыре сундука. На сундуках тех виднелись фотографии, предметы ежедневного пользования и украшения. Молодую хозяйку дома Кара знал ещё с Будапешта, где она бывала с делегацией. На прощание хозяин юрты вручил нам презент в виде книжек.

Проходя среди построек шахты, я убедился, что наилучшим изолирующим материалом является здесь войлок, и неохотно оставленные монголами войлочные юрты не являются отнюдь в это время отсталостью. Щели между брусьями жилых домов, построенных по типу сибирских, заткнуты войлоком, а видел я также деревянные лачуги, обитые войлоком внутри. Это лучшая защита от сильных ветров, поэтому зимой рабочие шахты наиболее охотно живут в таких собственных домах.

В столицу возвратились мы из поездки поздним вечером.

Монгольский шахтер во время работы

В следующие дни работали мы в музеях и библиотеках. Во второй половине дня мы осматривали город. Однажды заглянули мы в кооператив, изготавливающий юрты. Для изготовления продукции применяется здесь уже техника. Во дворе лежали рядом различнейшие составные части юрты. Мне представилась превосходная оказия, чтобы нарисовать это и

сфотографировать. Здесь я познакомился с новейшим типом монгольской юрты. После столицы я уже не имел вероятной возможности увидеть разобранную юрту и осмотреть подробно её части. Руководство кооператива, услышав, что я интересуюсь юртой, сообщило мне параметры отдельных её частей. Оказалось, что в Монголии изготавливают юрты согласно установленным в стране параметрам.

Несколько вечеров заняла у нас опись окончательного для дороги снаряжения. Обратились мы за советом к нашим монгольским товарищам. Впрочем, мы уже имели готовый список покупок. Потом нам оставались ещё прощания с хозяевами, а также с прибывающими как раз в это время в Улан-Батор немецкими, индийскими, финскими монголистами. Особенно приятно вспоминать беседы с профессором Шубертом из Лейпцига, который работал здесь с давних времён. Половину последней перед отъездом ночи заняло у нас написание писем, так как не имели уверенности, что в степи можно будет отправлять письма. 14 мая мы выехали в дорогу.

4. В долине Орхона

Первый этап дороги. Конём из школы. Номады возделывают кукурузу. Россини в степи. Чёрный и белый чай. Таинственно следящий за нами автомобиль. Готовность. Уртон. Охота на рыбу. Первое монгольское прощание. На горизонте белые пирамиды.

В одиннадцать тридцать кто-то стучит. На наше громкое «болно» (можно) входит Вандуй. Нас уже ждут в столовой. В это время мы могли бы простить себе праздничный обед, так как знаю из опыта – а только позднее оказалось, насколько неполным был этот опыт, – что перед выездом не стоит наполнять желудок. Гости отеля «Алтай» поглядывают на нас с лёгким удивлением, когда мы спускаемся в боевом обмундировании, сапогах и нескольких свитерах. У стола нас ждут члены Комитета Наук. Каждый поднимает тост за благополучие нашего путешествия, а мы отвечаем с волнением. К счастью, упаковочная работа вернула нас к действительности.

Выходим, чтобы посмотреть автомобиль, который будет нас возить в течение шести недель. К отелю подъезжает большой грузовик «ГАЗ» с брезентовой крышей. На платформе находятся две деревянные лавки и, очевидно, всё то, что уже загружено. Есть здесь железная печка, большая и маленькая бочки, сложенная палатка, огромный сундук и разной величины мешки. По совету Ринчена выделено нам два огромных полушубка. Все дают нам ещё последние советы: остерегайтесь наступать на порог юрты; не поворачивайте ножа остриём в сторону хозяина дома; чтобы Каталин всегда сидела с правой стороны или в восточной части юрты, так как эта часть предназначена для женщин, и тому подобное. Из тона пожеланий делаем вывод, что выбираемся мы не на прогулку. Только сейчас начинается настоящее путешествие. Ждут нас не только усилия умственные, но и физические. Ещё одно пожатие ладони, и мы уже грузимся в автомобиль. Каталин занимает место в шофёрской кабине, а мы трое – Кара, Вандуй и я – размещаемся в кузове машины. Садится с нами ещё один мужчина. Нам неудобно спрашивать, кто это, следовательно, гадаем только в мыслях, кем может быть наш таинственный спутник. Только через неделю всё выяснилось.