Монашка и дракон - [17]

Дверь спальни резко открылась, и я не сдержала испуганного вскрика — мои нервы были натянуты до предела. Но заглянула всего лишь Фрида.

— Милорд приказал, чтобы вы перестелили ему постель, — сказала она с недовольством. — Чего вы ждете? И еще он велел, чтобы вы переоделись.

Подождав ответа, Фрида недовольно скривилась:

— Вы долго собираетесь здесь сидеть? Пойдемте! Я дам вам постельное белье и одежду.

Я шла за ней по темным коридорам, а слышала только голос дракона: «Не смогу сдержаться в следующий раз», «не ты одна ценишь содержание, а не переплет», «развлечешь нас с братом».

— Госпожа Фрида, — позвала я, — а как милорд Гидеон относится к своему брату? Я заметила, они очень близки.

— Они с детства — не разлей вода, — сухо ответила Фрида, наверное, все еще сердилась на меня за нерасторопность. — Господин Дилан обожает брата, просто слепо обожает. У него буйный нрав, у младшего господина, и только милорд Гидеон может держать его в узде.

Не разлей вода… Значит, всегда действуют заодно… Как же мне придется их развлекать?! Я молитвенно переплела пальцы, но прочитать молитву не смогла — голос дракона звучал в моей голове все громче и громче.

Фрида привела меня в комнату, где пахло свежестью чистого и наглаженного белья. Сундуки вдоль стен напоминали затаившихся чудовищ — огромные, с выгнутыми крышками, словно вздыбившие спины, с замками, блестевшими, как глаза. Фрида подняла светильник повыше и безошибочно открыла пасть одному из «чудовищ». Там лежали простыни и наволочки — белоснежные, сложенные ровно, шовчик к шовчику, без единой морщинки.

— Берите две простыни и две наволочки, — скомандовала Фрида, — и пойдемте в гардеробную, подберем вам что-нибудь по росту. Прежде чем будете переодеваться — помойтесь. Милорд не любит грязи.

Я следовала за ней, еле передвигая ноги. Милорд не любит грязи… Значит, надо привести себя в порядок, чтобы понравится милорду… А его брат такой же любитель чистоты? Или ему мне не обязательно нравиться?

— Выбирай, что нравится, — сказала Фрида, открывая дверь в другую комнату — здесь сильно пахло лавандой. — Вот в этом сундуке платья твоего размера, а вон там возьми белье.

Она сама открыла крышку, и я увидела сложенные аккуратными свертками платья — светлые, темные, все из добротной, но тонкой ткани, со шнуровками и даже вышивкой. Помедлив секунду, я взяла что-то темное, показавшееся мне самым неказистым. Белье выбрала совершенно бездумно, а вот головных платков выбрала два — один тонкий, из отбеленного полотна, а второй — из более толстой ткани, не такой грубый, что был сейчас на мне, но тоже коричневый.

— Могли бы взять что-то понаряднее, — Фрида осталась недовольна моим выбором. — Молодой девушке можно одеваться и ярче.

— Спасибо, мне подойдет и это, — сказала я тихо.

Служанка пожала плечами и проводила меня обратно.

— Положите постельное белье на кровать милорду, — посоветовала она, — перестелите позже, а пока приведите себя в порядок. Сейчас вам принесут горячей воды в вашу комнату, топить баню уже никто не станет, да и долго это.

Я сидела на своей новой постели, прижав к груди платки и платье, пока служанки принесли таз для умывания, кувшины и ведра с горячей водой. Женщины не пытались заговорить со мной под присмотром грозной Фриды и сразу удалились.

— Вам помочь? — нелюбезно спросила Фрида.

— Нет, благодарю вас, — покачала я головой. — Справлюсь сама, не беспокойтесь.

— Не заставляйте милорда ждать, — напомнила служанка. — Гости начнут разъезжаться после полуночи, к этому времени успейте перестелить ему постель.

Я только кивнула, глядя в пол.

10. Сказка на ночь (часть первая)

— Не знаю, что ты нашел в ней забавного, — Дилан поднимался по лестнице, придерживаясь рукой за стену — сегодня было выпито слишком много, и теперь не только голова кружилась, но и ноги ступали не твердо. — Да, не лишена миловидности, но тощая и жалит, как оса. Меня бесит, когда она открывает рот. Как она посмела сказать… — он икнул, — побей свой хвост? Ты не думаешь, что она может быть подослана мятежниками? Только отвернись — перережет тебе глотку…

— С каких это пор ты стал бояться людей? — пошутил Гидеон, поддерживая брата.

— Я?! Бояться?! — так и вскинулся он.

— Вот и я их не боюсь. А тем более — эту девчонку, которая и муху раздавить не сможет.

— Не ошибся бы ты на ее счет, — покачал головой Дилан.

— Сейчас заходим в комнату, а она там с арбалетом и алебардой наперевес, — усмехнувшись сказал Гидеон, останавливаясь перед дверями своей спальни.

— Постой! Она у тебя там, что ли? — Дилан круто развернулся, освободившись от поддержки братниной руки.

— Велел ей перестелить постель и развлечь нас с тобой, — тихо засмеялся Гидеон. — Надеюсь, когда зайду, увижу ее без платка и в ночной рубашке — пугливую, трепещущую, как лань…

— Ты же говорил, она тебе не нравится! — возмутился Дилан. — Сущее пугало!

— Тише, — Гидеон приложил к губам палец. — Зато это будет смешно.

— Все развлекаешься, — Дилан не мог успокоиться.

— Это мое право, — заметил Гидеон спокойно и толкнул двери.

Его ожидало разочарование. Монашка не пожелала прыгнуть в постель, как он на то рассчитывал, и даже не озаботилась одеться поприятнее. Дракон с некоторым изумлением осматривал ее новый наряд. Новый! Коричневое платье — ничем не лучше монашеской хламиды, белый платок, который она намотала на голову и шею, тщательно спрятав пряди волос, а сверху еще набросила головное покрывало — тоже коричневое.