Монарх от Бога - [90]
- Ты уже знаешь, матушка, что я озабочен хроникой императора Василия Македонянина, но, чтобы писать это сочинение с чистой совестью, нужно укрепить трон. Если бы ты слышала, как кричали в столице: «Даёшь императора Лакапина!» - то и у тебя возникло бы опасение за наш трон. Вот по этой причине я здесь. Совет твой нужен, матушка, совет, ибо только ты дашь его от чистого материнского сердца, не покривив душой!
- Теперь я всё поняла, Божественный. Раньше не могла понять, оттого мука душевная в лес угнала. Я помню свою беседу с Лакапином перед твоей свадьбой. Ныне скажу как перед Богом, как с амвона храма: двум могучим рекам пора слиться в одну и течь мощно, как Дунай, у которого одна сила, одна власть над стихиями и два берега, каждый сам по себе.
- Я тебя тоже понял, матушка. Нам надо с Лакапином слиться воедино. Не таков ли твой совет?
- Ты правильно меня понял, сынок. У меня много оснований дать такой совет. Я не буду перечислять их, скажу одно: вы без потрясений для империи и Магнавра простоите бок о бок не одно десятилетие. Вот и все, сынок. К нам приближается Лакапин, и мы пока помолчим.
- Пресветлая Зоя-августа, может, поднять тебя в седло? - спросил Лакапин, подъехав.
- Нет, великий доместик. Мне приятнее идти рядом с сыном.
- Но ведь ты устала: слишком долгая прогулка получилась.
- Да, великий доместик, и, если бы не родник, который встретился мне в пути, я бы всё ещё прогуливалась по тёмному лесу.
- Опасны прогулки в таком лесу. Вепри не помилуют при встрече. Потому у меня, как у воина, прямой к тебе вопрос, Зоя-августа: чья воля заставила тебя в лес убежать?
- И сын о том спрашивал. Я отвечаю: бес попутал.
- Я бы поверил, что бес, но ведь тебе сказали, что сын приехал. Конечно, добавили, что он со мной появился в обители.
- Всё так и было.
- И про бесноватого сказали, что кричал: «Даёшь императора Лакапина!»?
- Истинно было сказано.
- Так вот, матушка Зоя-августа, моё твёрдое слово к сему: позови воинов и вели заковать меня в цепи. Слова не вымолвлю в защиту. Ты ведь сочла меня за клятвопреступника.
- Напрасно распаляешь себя, великий доместик. Я побывала у святого родника, испила водицы и прозрела. Сходи и ты завтра, испей водицы. Он чудодейственный, лесной родник.
Лакапин понял, что всё черные мысли против него у Зои-августы растворились в воде чудодея. Он легко вздохнул и бодро произнёс:
- Спасибо, матушка-августа, я исцелён твоими словами и дыханием.
В монастырь Зоя-августа и все её спутники вернулись при свете факелов. У ворот стояли монахини. Когда Зоя-августа вошла во двор, они запели молитву «Во благо спасённого». Зоя-августа заметила, что Мелентины среди инокинь нет. Не стояла она и возле Пелагии, которая беседовала с Варипсавом. И вдовствующая императрица уразумела, что все старания Мелентины казаться душевной, милосердной - это обман, за которым она прятала истинное лицо враждебной императорскому дому особы. Она оставалась преданной памяти Константина Дуки и пыталась отплатить за его падение и смерть.
На душе у Зои-августы стало муторно. Она поняла, что надо оградить себя от влияния злобного и мстительного существа. Но рука у неё не поднималась, чтобы ударить несчастную женщину. Не придя ни к чему разумному, Зоя-августа ушла вместе с сыном и Пелагией помолиться в храм.
Ранним утром после тревожного дня и вечера, пробыв ночь в полудрёме, Роман Лакапин встал чуть свет и отправился к роднику. На пути к нему он не сбился с дороги. Роману помогало некое чутье морехода. Идя всё время на север, он поднялся в гору, нашёл на склоне выбитый в камне бочажок, увидел камень с примятым мхом, на котором сидела Зоя-августа, и улыбнулся чему-то своему. Потом Лакапин умылся в бочажке, напился со струи водицы, сел на камень и почувствовал, как душа очищается от всяких греховных помыслов. Он постиг одно: не нужно предпринимать никаких действий для того, чтобы достичь трона империи. Он великий доместик, и только, и, как бы ни распорядился его судьбой Господь Бог, он останется доволен. Лакапин опять улыбнулся. Ему так мало требуется в своих чаяниях - всего лишь честно исполнять свой долг перед империей.
Роман просидел у родника до полудня. Он полюбовался пятью парами сизых с белыми грудками горлинок, прилетевших на водопой. Они не испугались его и даже щебетали у бочажка. Когда они улетели, Лакапин ещё раз опустился на колени к струе очистительной водицы, напился с ладони и не спеша отправился в обратный путь, благодаря Зою-августу за подаренную отраду.
Вернулся Лакапин к полуденному богослужению и сразу же прошёл в храм. У него возникло желание помолиться, и он некоторое время молился, словно никем не замечаемый. На самом деле всё было по-иному. Его прихода ждали. Молодая инокиня, увидев, что Лакапин подходит к воротам обители, побежала в храм и сказала о том Пелагии. Когда богослужение завершилось, Пелагия, возвысив голос, словно бы пропела строку из псалма:
- Волею Божьей и желанием вдовствующей императрицы Зои-августы, зову' на амвон храма Божественного императора Константина и великого доместика Лакапина.
Лакапин был удивлён этим приглашением, но заметив, что Багрянородный подошёл к Пелагии, направился к амвону и с поклоном встал рядом с игуменьей.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Елена Иоанновна прожила недолгую но яркую, наполненную событиями жизнь. В 21 год она вышла замуж за литовского князя Александра, который через несколько лет был избран правителем и польского королевства. Благодаря уму и такту, Елена пользовалась всеобщим уважением, активно помогала мужу в государственных делах. Но после трагической гибели Александра положение великой княгини и королевы резко осложнилось: ей стали чинить обиды и литовско-польские паны, и католическая церковь, и новый король Сигизмунд... Новый роман современного писателя–историка А.
Крупный полководец и государственный деятель Михаил Борисович Шеин (?—1634) остался в истории XVII века как организатор и руководитель знаменитой 20-месячной «Смоленской обороны» во время интервенции польско-литовских войск в Россию. Новый роман современного писателя-историка А. Антонова посвящён одному из самых прославленных военачальников XVII века, воеводе Михаилу Борисовичу Шеину.
Об одной из самых известных женщин Древней Руси, жене великого князя Владимира Святого, византийской принцессе Анне (963-1011). Согласно летописным свидетельствам, именно благодаря ей произошло крещение Руси.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х гг. Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 год.В этом томе представлен роман «Евпраксия», в котором повествуется о судьбе внучки великого князя Ярослава Мудрого — княжне Евпраксии, которая на протяжении семнадцати лет была императрицей Священной Римской империи.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х годов Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 г.В данном томе публикуется роман «Княгиня Ольга», в котором перед читателями предстает портрет русской святой, великой княгини, правившей Киевской Русью в X веке.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.