Монарх от Бога - [140]
- Что случилось, славный Диодор? - вставая навстречу, спросил император.
- Я от особняка Феоктиста Дуки. Стефан провёл у него весь вечер и только что вернулся в Магнавр.
- И что дальше?
- А дальше вот что: Сфенкел в палатах Феоктиста. Надо дождаться его, и мы многое узнаем.
- Господи, помоги нам вывести злодеев на чистую воду! - воскликнул Багрянородный.
- Скоро всё прояснится, Божественный. - И, тяжко вздохнув, Диодор добавил: - Голоден я. Попросить бы Гонгилу…
- Да мы тебя сейчас напоим и накормим. - И Багрянородный, позвав Гонгилу, велел ему принести ужин.
Гонгила вернулся скоро. Он поставил поднос рядом с рукописью Багрянородного. Император не заметил этого.
- Садись, славный Диодор. Ешь и рассказывай, как выследили Феоктиста и Стефана.
- Да всё было просто, Божественный. Мы поставили силки на пути дичи, и она попалась.
- Вот ты всегда такой, у тебя всё просто. А речь-то идёт о заговоре, - посетовал Багрянородный.
- Верно, Божественный, о заговоре. И, надо думать, что теперь заговорщики, если им будет позволено, попытаются добраться до тебя.
Багрянородному и Диодору было о чём поразмышлять. Они принялись вспоминать все, что вот уже многие годы тайно вершили Стефан и Константин.
- Нам бы надо было сурово наказать их тогда, когда они совершили нападение на государственную казну, - вспомнил Багрянородный время накануне своего путешествия к «дару Божьему». - Тогда Стефан и Константин чуть было не захватили больше ста тысяч золотых милиаризиев.
- Но в ту пору против них мало было улик, Божественный, - заметил Диодор. - Теперь всё по-иному.
В полночь Гонгила привёл в опочивальню императора Сфенкела. От сажи и пыли он был похож на негра и белозубо улыбался.
- Ну что, славный Сфенкел, ты улыбаешься, значит, добыл истину?
- Добыл, Божественный, и всё расскажу по порядку. Но прежде пошли гвардейцев Никанора арестовать Феоктиста, Стефана и Константина, пока они в своих норах.
- Ты убеждён, что пришло время арестовать их?
- Да, Божественный. Феоктист поведал Стефану о том, как он захватил Романа Лакапина, что сотворил с ним на памфиле и куда отвёз. - Сфенкел помрачнел, взял кубок Диодора, выпил вина и продолжал: - По словам Феоктиста, пираты, которые увозили императора на своей памфиле, зельем превратили его в бессловесное животное по имени Селвек. Под видом стратиота его отвезли на остров Протэ и сдали в монастырь, как якобы повелел его господин за то, что Селвек украл у него овцу. Господи, это было страшно слушать! Игумену Лакапина представили как бесноватого, мнящего себя императором. А он, в рубище, выкрашенный хной, лишённый памяти, всё твердил: «Я - Селвек, я - Селвек!»
- Боже мой! Это страшно, что ты рассказываешь. Всех их сжечь на Амастрийской площади за подобные зверства над императором! - И Божественный повелел: - Гонгила, отправляйся с Никанором и гвардейцами и арестуй всех злодеев.
В эту же ночь цари Стефан и Константин, а также купец Феоктист были схвачены. Их посадили в каземат под дворцом Магнавр. Вскоре же начались допросы. По ходу следствия всё говорило о том, что они достойны казни. Но их спасло от казни чистосердечное признание в преступлении против отца. Кто их побудил, к исповеди, было неведомо, но поговаривали, что к этому причастна их сестра императрица Елена. Когда это признание было оглашено и братья поклялись на Евангелии и кресте, что никогда больше не посягнут ни на кого, Багрянородный объявил им свою милость. Им отменили казнь. Но Багрянородный не оставил их без наказания. Он повелел постричь братьев в монахи и отправить на остров Протэ.
- Исцелите там отца и тогда будете прощены, - сказал Стефану и Константину в назидание Багрянородный.
Хронисты отмечали: «Вскоре (27 января 945 года) оба заговорщика были свергнуты и отправлены в монастырь к отцу, принявшему их, по рассказу Лиутпранда, с горькими насмешками».
Константин Багрянородный пытался привезти Лакапина в Магнавр, но после поездки Христофора и Павла-Полиевкта на остров Протэ они отговорили Багрянородного возвращать отца.
- Божественный, наш отец неизлечимо болен разумом. Его не вернёшь к прежней жизни. Там, в святой обители, ему будет почёт и его согреют теплом.
- Аминь, - только и ответил Багрянородный.
Роман Лакапин, простоявший двадцать четыре года императором рядом с Багрянородным, преставился спустя четыре года после насилия над ним.
Глава двадцать шестая. ЯВЛЕНИЕ КОНСТАНТИНА ДУКИ
Потеря соправителя Багрянородного Романа Лакапина не прошла для императорского двора бесследно. Всё-таки двадцать четыре года государство управлялось твёрдой рукой умного и деятельного басилевса. Теперь, когда не стало Романа Лакапина, Константин Багрянородный почувствовал себя на троне неуверенно. Он даже не знал многих своих сановников по имени. Позже Багрянородный сам над собой посмеётся, когда будет писать сочинение «Об управлении империей». Но пока было не до сочинений и приходилось принимать государственные решения, которых при Лакапине он не касался.
И Багрянородный научился обходить трудности. Делал он это с непосредственной простотой и отказывался предпринимать что-либо, говоря, что «это» можно будет сделать потом. Но это «потом» оборачивалось бедой для всего народа. Слабость императорской власти почувствовали все, кто видел в этом выгоду для себя и, пользуясь случаем, прибегал к ней. Сам Константин написал о времени без Лакапина честно: «Всякий, кто имел значение и силу, захватывал себе необозримые территории и превращал несчастных поселян, на них сидевших, как бы в рабов своих».
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Елена Иоанновна прожила недолгую но яркую, наполненную событиями жизнь. В 21 год она вышла замуж за литовского князя Александра, который через несколько лет был избран правителем и польского королевства. Благодаря уму и такту, Елена пользовалась всеобщим уважением, активно помогала мужу в государственных делах. Но после трагической гибели Александра положение великой княгини и королевы резко осложнилось: ей стали чинить обиды и литовско-польские паны, и католическая церковь, и новый король Сигизмунд... Новый роман современного писателя–историка А.
Крупный полководец и государственный деятель Михаил Борисович Шеин (?—1634) остался в истории XVII века как организатор и руководитель знаменитой 20-месячной «Смоленской обороны» во время интервенции польско-литовских войск в Россию. Новый роман современного писателя-историка А. Антонова посвящён одному из самых прославленных военачальников XVII века, воеводе Михаилу Борисовичу Шеину.
Об одной из самых известных женщин Древней Руси, жене великого князя Владимира Святого, византийской принцессе Анне (963-1011). Согласно летописным свидетельствам, именно благодаря ей произошло крещение Руси.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х гг. Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 год.В этом томе представлен роман «Евпраксия», в котором повествуется о судьбе внучки великого князя Ярослава Мудрого — княжне Евпраксии, которая на протяжении семнадцати лет была императрицей Священной Римской империи.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х годов Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 г.В данном томе публикуется роман «Княгиня Ольга», в котором перед читателями предстает портрет русской святой, великой княгини, правившей Киевской Русью в X веке.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.