Монах - [7]

Темнота нисколько не мешала ему. За столько лет проведенных здесь, он знал расположение вещей в келье с точностью до миллиметра.

– Он на месте, - констатировал Клемент, доставая простой, но удобный нож, с деревянной рукоятью, доставшийся ему еще от отца.

– Возьмешь его завтра с собой.

– Скажи, что ты задумал? Раньше у тебя не было от меня секретов.

– Ничего, - нехотя ответил ему друг, - просто у меня плохое предчувствие. Знаешь, как накануне того дня, когда два года назад я упал с яблони и сломал себе руку. Только еще хуже.

– Послушай, а вдруг среди нас действительно скрывается некромант? - Клементу совсем не хотелось прибегать к оружию, что он держал в руке. - Вспомни, кто из монахов ни разу не заходил в кабинет настоятеля?

– К нему заходил каждый. Не ищи врагов там, где их нет, иначе ты окажешься на полпути к тому, на что рассчитывает Пелес. Он только того и ждет, чтобы мы стали подозревать друг друга и все перессорились на этой почве.

Клемент лег на скрипнувшую под его весом кушетку, положил локоть под голову и задумался:

– За эти несколько дней случилось столько всего… Смотрящие перевернули наш монастырь с ног на голову. Кто-то забрал все мои иллюстрации, над которыми я работал последний месяц. Они бесследно пропали.

– Ты не говорил мне об этом. А что такого крамольного было в твоих рисунках?

– Ничего особенного. Книга, которую я иллюстрирую, называется "Деяния больших и малых купцов юга" и она очень скучная. Кто сколько и чего перевозил, когда, на чем, для чего, плюс величина пошлин в том или ином княжестве - вот собственно и все ее содержание. Бариус лично попросил меня ею заняться, потому что Ромм и Калеб ее всячески избегали. И я их не виню, они были абсолютно правы. С творческой точки зрения - эта книга настоящее болото.

– Что же мы теперь будем делать без Бариуса? - пробормотал Рем. - Он был всем нам как отец.

– Лучше не думай об этом. Скоро рассветет и снова наступит новый день, - глухо ответил Клемент, отворачиваясь к стене и упираясь носом в подушку. В горле у него стоял тугой комок.

Похороны настоятеля состоялись во второй половине дня. С самого утра лил, не прекращаясь ни на минуту, сильный дождь. Земля раскисла и монахи, копавшие могилу, перемазались грязью словно кроты. На их лопаты постоянно налипала мокрая почва, затрудняя им работу, и поэтому они закончили на час позже, чем предполагали, чем вызвали неудовольствие Пелеса.

Настоятеля похоронили быстро. Глава Смотрящих запретил оказывать ему любые почести, разрешив, однако, завернуть тело в красный шелк и высечь на медной табличке полное имя Бариуса. Когда Клемент помогал опускать тело в могилу, у него дрожали руки. И совсем не потому, что ему было тяжело - за столько лет старик высох и почти ничего не весил. Просто настоятель значил для него намного больше, чем он думал.

За поясом у Клемента в футляре для писчих принадлежностей был спрятан нож. Он не хотел его брать, но Рем настоял. Сам же Клемент мысленно поклялся, что обнажит лезвие, только если ему будет угрожать смертельная опасность и никак иначе.

Люди Пелеса не отпустили Джерома даже на пять минут, чтобы в последний раз дать ему проститься со старым другом. Поведение Смотрящих было вызывающе дерзким, и среди монахов с каждой минутой росло недовольство. Масла в огонь подливали Марк с Ремом, которые ходили и как бы невзначай заговаривали с братьями, подбивая их освободить Джерома. Как только монахам сообщали о том, что видел Марк во время своего дежурства, они становились мрачными, словно грозовая туча. Версия того, что Бариус был убит Серыми, находила себе все больше сторонников.

Когда была брошена последняя горсть земли, и над могилой вырос холм, напряжение, разлитое в воздухе достигло своего пика. Пелес сжав губы в тонкую линию, пронзительным взглядом уставился на монахов:

– Что вы сгрудились в кучу, словно овцы? Что-то не нравиться?

Его люди напряглись и потянулись за оружием, которое было спрятано в широких рукавах их рясы.

– Я знаю, что происходит… В ваших головах появились богопротивные мысли, которые вам внушил оборотень, этот приспешник колдуна. И вот, вера в силу Света ослабла. Но вас и ваши души еще можно спасти. Не сходите с прямого пути. Всякая кривая дорога обмана и предательства ведет к Тьме.

– У тебя нет никакого права судить нас, - сказал Рем, выходя вперед. Его голос звенел, словно натянутая струна, выдавая его волнение. - Нет таких полномочий. Для этого существует суд ордена. До тех пор пока он не вынес свой приговор, мы все равны в его глазах. Ты не имеешь права удерживать брата Джерома. Если он в чем-то виноват, то мы сами проследим, чтобы наказание было соразмерно его вине.

– Да, я прекрасно знаю, что представляет собой суд ордена, - мягко ответил Пелес, смежив веки. - Но вы забываете, что он для нормальных людей, а не для отродий Тьмы.

– Где брат Джером?

– Он отдыхает… После допроса. - Губы Пелеса искривила циничная усмешка.

– Вы… вы посмели прибегнуть к пытке? - Рем не решался произнести вслух страшную догадку.

– В случае с некромантом цель оправдывает средства. - Смотрящий пожал плечами и развернулся к нему спиной, собираясь уходить.