Монах с гитарой - [72]

Однако, мне, прежде всего, надо было побеспокоиться о деле, поэтому я вновь привлек внимание Лесного Царя к своей скромной персоне:

— Я извиняюсь, что отрываю вас от бесспорно увлекательного во всех отношениях занятия, но что мне нужно будет сказать Гварнери в ответ на его просьбу?

— Пройди вдоль ствола Дуба на Восток. — отмахнулся от меня, как от зеленой мухи Лесной Царь. — Там ты найдешь все, зачем прибыл сюда.

Лесной Царь вернулся к прерванному занятию по откупориванию мега-канистры, а я потратил еще добрых пару минут, пока окончательно не разобрался, где находится Восток, и мысленно поблагодарил старую систему образования за свои школьные занятия по географии, без которых у меня бы с нынешним образованием ушло на подобное выяснение гораздо больше времени.

Я не знал, сколько мне предстоит пройти, но все же решил идти пешком, чтобы ненароком не пропустить, предназначенное для Гварнери "кое-что", лежащее в густой траве. Хомяк понуро плелся позади меня иногда тыкаясь пухлой мордой в мою спину. Ствол гигантского Дуба незаметно и плавно искривлялся в пространстве, и наконец, когда цистерна, с окружавшими ее любителями горячительных напитков, исчезла за могучим изгибом, я внезапно наткнулся на то, что искал. Пропустить это я решительно не смог, даже если бы очень захотел. А что это именно то, что мне надо, даже сомневаться не приходилось. Передо мной возвышалась целая гора из роялей Рахманинова!

Тайна происхождения роялей была, наконец, частично раскрыта. Значит, вот откуда Гварнери берет эти самые рояли. А вот откуда берет их Лесной Царь по-прежнему оставалось загадкой. Я думал обо всем этом не спеша, считая и складывая рояли в багажник-инвентарь Хомяка. Но, так и не додумался до чего-нибудь, хотя бы приблизительно путного, зато точно знал, что собранных мною роялей было ровно пятьдесят штук.

Когда все рояли благополучно переместились с поляны в Хомячьи закрома, я мысленно отметил, что награда за задание Гварнери считай, что у меня в кармане. Но нужно было вновь возвращаться к Лесному Царю для закрытия других квестов. Я медленно побрел назад, тщательно обдумывая по пути свою стратегию поведения, и совершенно неожиданно попал на праздник жизни.

На площадке, где я оставил цистерну самогона наедине с Лесным Царем и его окружением, полным ходом шло состязание по литрболу, которое при таком обилии совершенно голых женских тел, со стопроцентной вероятностью должно было закончиться неизбежным грехопадением. Заметив меня, раскрасневшийся Лесной Царь, уже порядком накативший, и от этого сама доброта, предложил мне присоединиться к их "пиршеству".

Быстро окинув взглядом, безостановочно пьющую и закусывающую самогон всевозможными фруктами компанию, я не без удовольствия отметил, что помимо Царя, возле цистерны расположились еще четыре сатира и шесть дриад, которых мужчины уже распределили между собой — разобрали по одной на брата. Я не любил математику со школьной скамьи, и с годами эта нелюбовь только крепла. Но, несмотря на то, что я перенес это чувство во взрослую жизнь, нынешние предварительные расчеты меня и радовали и обнадеживали. Из шести дриад, одна оставалась свободной. Я прикинул все свои неплохие шансы на успех и откликнулся полным и бесповоротным согласием на предложение Лесного Царя. Тем более, что именно в разгар пира, я собирался расчетливо выбрать удобный момент для реализации своих дальнейших планов.

После этого, я, как бы случайно, подсел к свободной дриаде, которую звали Дрионой, и принялся изо всех сил стараться ей понравиться. В ход шли все стандартные приемы соблазнения: безобидная ложь, беззастенчивая лесть и бесконечный поток комплиментов. Все это щедро запиваемое мухоморовым самогоном не могло не произвести желаемого эффекта у особы женского пола, которая уже изначально, сама по себе, была расположена к интиму. И хотя я не был сатиром, Дриона вскоре полюбила меня гораздо больше, чем любого из них.

Однако, увлекшись процессом соблазнения, я не забывал украдкой следить за Лесным Царем, выжидая "тот самый" момент. Наконец, скорее почувствовав, чем поняв это, я поцеловал Дриону в глаза влюбленной лани, и без резких движений стал перемещаться в сторону Царя.

Сидящего Лесного Царя заметно "штормило". Он, пытаясь сохранить равновесие, держался за свою соседку-собутыльницу, но та была пьяна не меньше, и они вместо того, чтобы поддерживать друг друга, синхронно совершали бестолковые, ломанные и раскачивающиеся движения немыслимых амплитуд. Я подставил Царю "дружеское" плечо, что помогло ему на какое-то время зафиксироваться. Он перевел на меня мутный, но полный благодарности взгляд, и я понял, что пора начинать:

— А почему на нашей вечеринке нигде не видать твоей гостьи?

Лесной Царь старался по крупицам собрать в единое целое остатки разума, пытающиеся изо всех сил расползтись по самым дальним закоулкам мозга, затаиться там и мечтать, чтобы их оставили в покое. Лишь неимоверным усилием воли ему удалось ухватить некоторые, для того чтобы собрать из них самый простой пьяный вопрос, обычно воспроизводимый заплетающимся языком: