Монах с гитарой - [102]

"Разведгруппа" проскользнувшая в очередной вход в неизведанное, так и осталась стоять у порога не проявляя никаких реакций. Тогда я заглянул внутрь, и мягко говоря, очень удивился. За входом начинался, достаточно хорошо освещенный факелами и светильниками, огромный подземный зал, границы которого терялись где-то в недосягаемых для света глубинах. Но главное, понятно, было не в этом. Примерно в пятидесяти шагах от входа густыми рядами, концы которых терялись там же, где и границы зала, стояли существа, весь облик которых, казалось бы, преследовал лишь одну цель, вызывать у всех остальных отвращение и тошноту. На первый план сразу же выступает необычайная худоба постоянно голодного организма. Далее следует, испещренная складками и морщинами, и совершенно лишенная растительности, пергаментная кожа, с трудом натянутая на скелет. Красные глаза, страдающего от бессонницы, заостренные нос и уши, и наконец, не помещающиеся во рту влажные клыки, с которых стекает и тянется до пола тягучая слюна.

Судя по вывескам, колышущимся у них над головами, передо мной стоят упыри с уровнями начиная от 50-го и теряются где-то в районе 200+. Их здесь не меньше нескольких сотен. Среди них, жиденько торчат яйцеобразные головы редких вурдалаков — офицеров этого бандформирования, внешне похожих на упырей, но более упитанных и следящих за собой. Вурдалаки выряжены в какие-то пародии на боевые доспехи, но также, как и упыри, не имеют никакого оружия, кроме того, каким их наградила сама природа или дизайнер компьютерных игр. Сейчас вся эта масса стоит совершенно неподвижно, лишь иногда периодически у кого-то из них начинают трепетать ноздри, почуявшие свежую пищу.

Как ни крути, а судя по всему, заветный свиток находится где-то за этой отвратительной толпой, и для того, чтобы добраться до него, мне необходимо расчистить себе путь от стоящего передо мной безобразия. Я начинаю аккуратно вводить бойцов в зал, стараясь никак не потревожить прежде времени "залипших" кровососов.

Диспозицию приходится составлять на ходу. Я начинаю размещать своих бойцов равномерно по всему фронту. В центре становятся два десятка ополченцев. На правый фланг, уже традиционно ставлю Короля Лича и его кадавров, и усиливаю их десятком вооруженных крестьян. Оставшиеся два десятка ополченцев ставлю на левый фланг, а всех своих питомцев оставляю в резерве. Вынимаю из инвентаря балалайку и десяток сосудов с Духами, а гитару Ленина помещаю в самом легкодоступном слоте инвентаря. Вроде все готово, но всё ещё ожидая, неизвестно чего, вглядываюсь в отвратительные рожи стоящих напротив упырей и вурдалаков, которые уже стали настойчиво принюхиваться к нам. Агрозона у кровососов большая, но мы, видимо, ещё не пересекли её. В противном случае любой имевший неосторожность оказаться на ней, тут же получал бы проблему, в виде толпы оголодавших кровопийц. Но тянуть время дальше и ничего не делать, это уже, ни в какие штаны не лезет. Кроме того, я хорошо помнил правило из ОБЖ: если драка неизбежна — бей первым! И я ударил!

Широко размахнувшись, забрасываю за передние ряды упырей, первый пробник — десяток сосудов со стоуровневыми духами варанов, которые благодаря батальонной балалайке едва освободившись из сосудов, тут же приобретают плоть и набрасываются на застигнутых врасплох вампиров. Как и следовало ожидать, упыри тут же перешли от полного покоя к самой активной деятельности, но были слегка разочарованы наткнувшись на хладнокровных духов-ящериц, лишенных даже малейших намеков на каплю крови. Однако, это вовсе не помешало упырям приступить к их беспощадному уничтожению. Замелькали уродливые руки, заканчивающиеся корявыми когтями, по-прежнему влажно поблескивают клыки, вонзающиеся в бесплотные фигуры могучих ящеров.

Теперь время терять нельзя, и я бросаю на упырей, сагрившихся на варанов, ополченцев из центра. Пахнущие свежей соломой и навозом крестьяне сразу же сметают крайних вампиров, зарабатывая себе дефицитные очки опыта. На них обращают внимание другие упыри, стоящие поблизости, а я даю в помощь бывшим сельским труженикам Короля личей, который начинает донимать вампиров дистанционными атаками. Конфликт разгорается и разрастается, втягивая в себя все новых и новых участников. Я к этому времени уже успеваю заменить Балалайку на Гитару и лечу вместе с жадинами первых появившихся раненых, периодически использую классовые умения и слежу за временем отката. Краем глаза наблюдаю, как лихо шарашит своими спеллами Король Лич. Пострадавшие упыри пытаются его достать, но натыкаются на корявенькую стенку из кадавров вперемешку с ополченцами правого фланга, застревают в их рядах, и исчезают с поля боя томимые неутоленной жаждой крови и мести.

Когда заканчивается первая партия варанов, я меняю гитару на балалайку и вновь бросаю упырям следующий десяток сосудов с духами ящеров, материализуемых с помощью балалайки, и все повторяется сначала. После третьего заброса, замечаю, что враг слегка попятился и даю команду на движение вперед, понемногу усиливая давление на противника. Теперь бой идет с одинаковым ожесточением по всей линии фронта, даже на более спокойном ранее левом фланге. С визгом и ревом на ополченцев наскакивают упыри и попадающиеся изредка вурдалаки. Отвечая им, тяжело ухают топорами и дубинами крестьяне-ополченцы. Во все стороны щедро летят брызги крови ополченцев и загустевшие кровяные сгустки изголодавшихся вампиров. С проломленными черепами и открытыми переломами конечностей упыри, гонимые голодом, раз за разом бросаются в атаку, но ничего не могут сделать с надежной обороной привыкших к тяжелому физическому труду бывших крестьян, и вновь начинают пятиться.