Молот Радогоры - [10]

Нет, не Аллах виноват в тысячах наших смертей, но ведь и свастика не виновата в том, что ее сделали символом фашизма, символом пролитой русской крови. Интересно, стали бы в аналогичной ситуации хлопать израильтяне у себя в Тель-Авиве? Так может быть, нам нужна судьба Израиля для того, чтобы обрести жизненные принципы?

Беспринципность — явление одного свойства с предательством. И все-таки я сравнил бы ее с состоянием души. Эта беспринципность происходит от безразличия. Люди живут сами по себе. Они не умеют и не хотят обобщать себя с другими, равными им по участи. И судьба выбивает их поодиночке. Потому народ и потерял социальный иммунитет перед проблемами, которые в коллективном решении яйца выеденного не стоят.

Человек, живущий сам по себе — пропащий человек. Нет, речь идет не о пресловутой роли коллектива. Просто человеческое бытие организовано в жанре социума, сообщества, совместного действия. Здесь можно было бы снова вспомнить возраст организованного человеческого общества для примера неотвратимости вышесказанного, однако повторяться не стану. Даже самые примитивные существа в Природе наделены даром распознавать «своих». В людском мире этот биологический корректор настроен по двум признакам: свой по крови, то есть по национальности, свой по общественному типу. Еще совсем недавно развитие второго признака в виде социального инстинкта форсировали с помощью государственной политики. Вспомните международную рабочую солидарность. Вторая половина двадцатого века создала не имеющий аналогов в истории возрастной социум, связанный с молодежной поп — и рок — культурой. Легко сопоставима интеллигенция, на каком бы краю земного шара она ни обитала.

И только воины остаются, глухи к своему социальному сплочению. Почему? Что нам мешает?

Ответ прост — отсутствие организующей силы. Из воина слишком долго и настойчиво выбивали инстинкт стаи, инстинкт независимого самоопределения. Ведь воин — это, можно так сказать, стратегическое сословие. На его плечах лежит государственная власть. И все-таки инстинкт социальной природы человека обмануть невозможно. Поколения приходят и уходят, может меняться даже этнический фон нации, но Армия — то остается! И остается войско правопорядка, как бы оно ни называлось: полиция, милиция, дружина…

Они могут служить разным политическим силам и разным политическим интересам, но они остаются на своем социальном посту. Они остаются заложниками чьей — то политики, заложниками несовершенства законов. Они являются живым щитом между правительством и народом. Это в них летят камни, которые народ бросает в правительство. Но разве это они не выплачивают людям зарплату, сокращают рабочие места и поднимают цены? Или может быть, это они объявляют войны, принимают законы и набивают деньгами свои банковские счета? Нет. Воины только платят. Платят своими жизнями по счетам правительства.

Организующая сила воинского сословия должна вызреть. Она сложится из перерожденного осознавания себя воином в осознание себя воином Великой Гвардии Воинов. Что, в общем, не одно и тоже. Может быть, слово «Гвардия» здесь не совсем точно, ибо в собственном смысле гвардия есть подразделение охраны царствующей персоны. Куда вернее определение «дружина». При всем том, они одинаковы с точки зрения своего целевого назначения, дружина мыслится не иначе как специально подобранное и движимое вперед воинство. Этот смысл заложен санскритским корнем «дру» — «следуем рядом». Сакральный подтекст движения не только указует на организованность силы, но и внушает ее направленность.

Таким образом, самоопределение себя воином по образу жизни, складу характера, по сочетаемости с воинскими нравственными ценностями и по профессиональной деятельность есть первейшее условие воинской социальности. Но совмещаемость с Движением — уже качественно новый уровень воинского самоопределения.

На этой ноте, пожалуй, вполне целесообразно обратиться к собственно составу воинского сословия. А также и к природе тех явлений, которые влияют на его формирование.

НИЗШИЙ ПЛАСТ (формальный).

Эта категория имеет отношение к воинству чисто формальное. К ней относятся люди, для которых служба в милиции, например, не более чем возможность возвыситься над другими в виде представителя власти. В армейской службе этот слой имеет даже свой символ — прапорщика. Нет, безусловно, речь не идет о всех представителях «неразлинеенного погона». Однако, ни для кого не секрет, что многие предпочитали оставаться на сверхсрочную службу ввиду своей полной социальной непригодности в гражданской жизни. Было бы заблуждением считать, что этот слой не распространяется на кадровое офицерство. Еще как распространяется. Армия им сейчас буквально набита. Главный показатель Формального слоя — случайность выбора профессии. Ну и разумеется отношение к ней только как к способу зарабатывания денег. Низший слой — самый нестабильный. Он нашпигован людьми, которые, по сути, не имеют никакого отношения к воинской идее. Оттого они и разлагают Армию, внося в ее бытие — кто чиновничьи, кабинетные интриги, кто — откровенное и наглое хапужничество. Этот слой — самая большая обуза для воинского сословия. Идея Воина здесь не только неприемлема, она находит сопротивление. В чем и проявляется случайность пребывания этих людей в воинском социуме.