Молот Марса - [5]

Командир гвардии терринов стоял перед публикой, мощно упершись ногами в подиум и заложив руки за спину. Он привык прятать свои руки от постороннего глаза, ибо кольца, имплантированные в его пальцы, неизменно ввергали людей в изумление. Сейчас же Смирнов изо всех сил старался произвести на окружающих благоприятное впечатление и не хотел испортить его зрелищем нейрокомпьютерных соединений.

— Конгресс планеты Земля, — начал он. Голос у Смирнова был мягкий и невыразительный, но от его звука у Вильмы по спине пробежали мурашки. — Я пришел к вам с предложением. В течение многих сотен лет террины поддерживали порядок на планете. Мы были созданы специально для этой цели и можем функционировать только на Земле. В любом другом месте нам нечего делать. От имени всех терринов я обращаюсь к Планетарному Конгрессу с просьбой оставить нас на Земле и позволить выполнять работу, которой обучены. Я понимаю, что вы испытываете к нам отвращение. Но мы не кисейные барышни, чтобы нас любить. На ранней стадии существования нашей организации мы подчинялись РАМ, считая эту корпорацию своей родительницей и выполняли все ее приказы. Другого пути у нас не было. Сейчас РАМ бросила нас на произвол судьбы. Мы стали сиротами, вынужденными скитаться по улицам без хозяина. Нам нужно чем-то заняться. Мы просим вас быть нашими наставниками. Мы готовы отвыкнуть от старых привычек и взять на себя ответственность, о которой не помышляли раньше.

— Намерены ли вы прекратить грабежи, насилие и бандитизм? — спросила темнокожая женщина во втором ряду.

Услышав вопрос, Смирнов замер.

— Мы действовали в соответствии с поставленными перед нами задачами, — ответил он, пытаясь оправдать жестокость, которой отличались террины. — Изменятся задачи, мы тоже поведем себя по-другому. Террин устроен так, что может действовать только в одном направлении: получил приказ — беспрекословно выполнил его. По велению начальника террин может обуздать любые свои самые сильные желания. И это делает его инструментом пиратского применения. Вы можете изменить инструкции. Террин привык подчиняться авторитетам, если признает их.

— Многообещающие заверения, — сказал Беовульф со своего места. — Но откуда мы знаем, насколько вы искренни? Вы привыкли лгать.

— Согласен. Ложь часто нужна в моей работе. Однако история говорит сама за себя. Какие бы действия ни предпринимали террины, вы не сможете назвать ни одного примера, когда бы они предали или скомпрометировали РАМ.

— Уступаю вашим доводам, — недовольно сказал Беовульф.

— Террины преданы своему командованию. Они просто не могут быть другими. Если я объявлю Новую Земную Организацию своим новым работодателем и велю моим людям последовать за мной, они послушаются.

Беовульф рассматривал квадратное лицо Смирнова, особенно его глаза. Спокойные, они в упор смотрели на Беовульфа. Это были глаза человека, единственной правдой для которого была его собственная выгода.

— Убеди меня в своих словах, — сказал Беовульф.

— Я знал, что ты потребуешь этого. — Смирнов расцепил пальцы.

От толпы отделилась фигура террина, который приблизился к Смирнову с покорностью хорошо дрессированной собаки. Семи футов ростом, с темной кожей — он отпугивал всем своим видом. Маленькие глаза с кошачьим разрезом и торчащие уши казались неуместными на бритой голове, забранной в шлем. Кривые, втянутые когти и длинные клыки делали его похожим на громадную черную пантеру, стоящую в вертикальном положении на задних лапах.

Смирнов протянул руку к кинжалу, висевшему на поясе. Террины сдали свое наиболее изощренное оружие при входе в зал, но настояли на том, чтобы оставить при себе кинжалы. Поскольку это оружие не представляло опасности для делегатов, облаченных в защитную одежду, и в целях дипломатии просьба терринов была выполнена. Как только Смирнов вытянул кинжал из ножен, охранники, отвечающие за безопасность зала, подались вперед.

— Не беспокойтесь, — сказал Смирнов. — На сей раз лезвие моего кинжала вам не грозит. Рукоятью вперед он протянул кинжал террину. Тот принял его огромной ладонью, похожей на обеденную тарелку.

— Отрежь себе правую руку, — приказал Смирнов.

Террин оглядел свое запястье. Как любой воин, прошедший специальную подготовку, он прекрасно знал анатомию. Моментально представив себе, как расположены на руке кости запястья, террин наметил между ними линию удара и тут же нанес его, погрузив лезвие кинжала в свою темную плоть. Из разреза брызнула кровь. Террин был устроен так, что не чувствовал боли. Он даже не вздрогнул. Сделав надрез, террин вытащил лезвие из раны, а затем снова вонзил кинжал в то же место.

— Довольно! — начальственно прозвучал голос Беовульфа, но террин продолжал свое дело.

— Хватит, остановись! — воин моментально подчинился приказу Смирнова и выдернул кинжал из раны.

Беовульф увидел, как террин равнодушно прикрыл рану другой рукой и попросил охранников отвести его в медпункт для оказания первой помощи.

Охранники жестом пригласили террина следовать за ними, но он даже не шелохнулся, уставясь вперед ничего не видящими глазами. Тогда вмешался Смирнов: «Ступай, тебе обработают рану». Террин двинулся к выходу вслед за охранниками.