Молот и крест - [3]

Тем не менее люди следили за кноррами в море без тревоги, даже весело. Почти все они рыбаки и хорошо знают Северное море. Самые опасные в мире воды, с их отмелями и бурями, с чудовищными приливами и неожиданными течениями. По мере того как светлело и корабли викингов безжалостно гнало все ближе к берегу, до всех начинало доходить то, что давно понял Мерла: викинги обречены. Вопрос в том, что они предпримут сейчас. И произойдет ли крушение до того, как прибудут конные рекруты, вызванные Годвином, в своих доспехах, разноцветных плащах и с мечами с золочеными рукоятями. Общее мнение было таково, что после их прибытия никакой надежды на добычу не будет. Разве что отметить это место и потом тайно попытать счастья с крюками... Люди негромко разговаривали, иногда слышался смех.

– Видишь, – говорил управляющий деревушки Годвину в переднем ряду, – ветер северо-восточный. Если они поднимут парус, смогут плыть на запад, север или юг. – Он быстро начал чертить на влажном песке у ног. – Если пойдет на запад, столкнется с нами. Если повернет на север, упрется в мыс. Заметь, что если ему удастся миновать мыс, перед ним будет открыта дорога на северо-запад до Кливленда. Поэтому он и начал уже час назад пытаться повернуть. Еще на несколько сот ярдов мористее, и он был бы свободен. Но мы знаем то, чего не знают они: здесь течение. Очень сильное течение, идет вниз мимо мыса. Им все равно, чем грести: веслами или своими... – Он смолк, не зная, можно ли решиться на такую фамильярность.

– Почему он не идет на юг? – спросил Годвин.

– Пойдет. Он попробовал повороты, попробовал сдержать корабль морским якорем. Я думаю, что тот, кто у них старший, они его называют ярл, он знает, что его люди измучены. Тяжелая у них была ночь. И какой шок испытали они утром, увидев берег. – Управляющий покачал головой с профессиональным сочувствием.

– Не такие уж они великие моряки, – удовлетворенно сказал Годвин. – И Бог против них, грязных язычников, осквернителей церквей.

Возбужденные восклицая не дали управляющему ответить. Говорившие повернулись.

На дороге за линией прилива спешивался десяток всадников. Рекруты? – подумал Годвин. Таны из Беверли? Нет, они не могли прибыть так быстро. Сейчас они еще только седлают своих лошадей. Тот, что впереди, благородный. Рослый, дородный, светлые волосы, ярко-голубые глаза; у него осанка человека, который никогда не пахал и не мотыжил землю. Под дорогой алой шляпой, на пряжках и на рукояти оружия сверкает золото. За ним очень на него похожий, но меньше ростом человек – очевидно, сын. А по другую сторону еще один молодой человек, высокий, с прямой спиной воина. Но смуглый и одетый бедно, в рубашке и шерстяных брюках. Конюхи держат лошадей полудесятка вооруженных уверенных людей – конечно, свита богатого тана.

Передний незнакомец поднял пустую руку.

– Вы меня не знаете, – сказал он. – Я Вульфгар. Тан короля восточных англов Эдмунда.

Возбужденный шум пробежал по толпе. Интерес или проявление враждебности?

– Вы гадаете, что я здесь делаю. Я вам скажу. – Он указал на берег. – Я ненавижу викингов. И знаю о них больше, чем многие другие. И, подобно большинству, себе на горе. У себя в стране на юге, за Уошем, я начальник береговой стражи, назначенный королем Эдмундом. Я уже давно понял, что мы никогда не избавимся от этих паразитов, если будем сражаться поодиночке. Я убедил своего короля в этом, и он отправил послание вашему королю. Они договорились, что я отправлюсь на север и поговорю с мудрыми людьми в Беверли и Эофорвиче о совместных действиях. Ночью я сбился с пути, а утром встретил вашего вестника, едущего в Беверли. И пришел на помощь. – Он помолчал. – Разрешаете?

Годвин медленно кивнул. Мало ли что сказал этот низкорожденный рыболов-управляющий. Ублюдки все же могут высадиться. И рассеяться при этом. Десяток вооруженных людей окажется очень кстати.

– Добро пожаловать, – сказал он.

Вульфгар довольно кивнул.

– Я как раз вовремя, – заметил он.

В море приближалось время крушения. Один из двух кнорров оказался на пятьдесят ярдов ближе другого к берегу; вероятно, гребцы на нем больше устали или их меньше подгонял капитан. Теперь кораблю предстояло заплатить за это. Направление волн изменилось, мачта резко накренилась. И наблюдатели увидели, что желтая линия, обозначающая подводные скалы, оказалась по другую сторону корабля. На корабле отчаянно забегали, хватали весла, отталкивались ими, пытаясь на несколько мгновений продлить жизнь корабля.

Слишком поздно. Викинги поняли это, над водой разнесся отдаленный отчаянный крик, его сопровождали возбужденные возгласы стоявших на берегу англичан: идет волна, большая волна, седьмой вал, который всегда дальше других накатывается на берег. Палуба накренилась, поток ящиков, бочек, людей посыпался за борт в подветренные стоки для воды. Волна подхватила корабль и с грохотом ударила о песок и гравий берега. Разлетелись доски, мачта в путанице оснастки упала за борт; на мгновение видны были люди, отчаянно цепляющиеся за нос в форме головы дракона. Потом все накрыла еще одна волна, а когда она прошла, на воде виднелись только отдельные обломки.