— Елена Павловна, не ставьте чайник — у нас есть кипяток. Вот, пожалуйста!
Потом ласково приподняла голову отца:
— Папа, ты совсем спишь. Давай лучше утром встанем пораньше.
«Усталый он, — подумала Елена Павловна. — Да и поздно уже». Она решила поговорить с девочкой отдельно, не при отце.
* * *
Елена Павловна случайно проснулась ночью, взглянула на часы. Было еще очень рано. За стеной, у соседей, вдруг еле слышно задребезжал будильник и сейчас же осекся, не отзвенев своего завода. Должно быть, его торопливо прикрыли чем-нибудь или остановили.
Потом в передней послышались осторожные мужские шаги. Плеск воды в ванной, осторожное движение в кухне. Эти звуки скорее угадывались, чем были слышны.
Опять наступила тишина.
«Нет, — возмущенно подумала Елена Павловна, — в школе или дома, но сегодня же поговорю с Наташей! Отец ни свет ни заря встает перед работой, чтобы за нее задачи решать!»
Она сама не заметила, как задремала опять.
Ее разбудили голоса в передней. Вовка уже оделся и, по своему обыкновению, выходя из комнаты, неплотно закрыл дверь.
Наташа говорила с упреком:
— Папа, ты что же не разбудил меня? Как же треугольники-то?
И веселый голос Александра Михайловича:
— Треугольники на высоте положения! Все в порядке! Тетрадь на письменном столе. Чай я уже пил, сейчас убегаю!
Когда Елена Павловна вышла в переднюю, они уже стояли у выходной двери.
У Наташи в руках была тетрадь с вчерашними треугольниками. Александр Михайлович, в пальто и шапке, энергично чертил пальцем невидимые углы в воздухе и на стене около двери.
Наташа радостно кивала головой. Потом она привстала на цыпочки, а он наклонился. Прощальный поцелуй — и дверь захлопнулась.
Елену Павловну всегда трогало, как нежно провожала Наташа отца каждое утро.
Вовка вступал как раз в самый неуютный возраст, когда мальчики уже стесняются быть ласковыми. Поэтому Елену Павловну очень удивило, когда сынишка выбежал из кухни ей навстречу со словами:
— Мама, чайник уже вскипел! Я нарочно тебя не будил, чтобы ты хорошенько выспалась. Ты не думай, я не сам зажигал, — мне Наташа.
И он, приставив к буфету стул, начал вынимать чашки, хлеб и сахарницу. Несомненное влияние соседки. Слов нет, милая, внимательная девочка. Но все равно, как это ни неприятно, поговорить с ней придется.
* * *
В этот день математика была на последнем уроке. После звонка, когда одни девочки еще списывали с доски заданные примеры, а другие уже вставали, укладывая в портфели книжки, Елена Павловна спросила:
— Девочки, а как вы делаете домашние задания? Как дома распределяете свое время? Помогает вам кто-нибудь заниматься или сами справляетесь?
— Мне мама помогает иногда, если задачи трудные, — откровенно призналась Люся Воронова, сидевшая на передней парте.
— А мне бабушка проверяет ошибки в домашних работах, — сказала ее соседка.
Девочки, которые были уже в дверях, приостановились, некоторые опять присели за парты.
— А мы с Галей Федоренко всегда вместе готовим уроки!
— А я сама, мне никто никогда не помогает!
— Елена Павловна, а как нужно?
Наташа Северцева молча сидела на своем месте у окна и как-то очень настороженно прислушивалась к разговору. Она не спорила и не переспрашивала Елену Павловну, как другие девочки, но было видно, что слова учительницы очень задевают ее и волнуют.
Почему-то Елена Павловна была уверена, что домой они пойдут вместе.
Простившись наконец с девочками, она зашла в учительскую, потом спустилась в раздевалку.
Так и есть. За окном мелькнули светлые косы и пестрая вязаная шапочка. Наташа поджидала на крыльце.
— Ты что же это, Наташа? Подружки все ушли, а ты одна осталась.
Наташа ответила:
— Я вас ждала. Я знала, что вы сегодня рано уйдете… Вы прямо домой?
Несколько минут они шли молча, осторожно обходя голубые сияющие весенние лужи.
Наташа как будто собиралась с духом.
— Елена Павловна, — сказала она наконец, — вот вы говорите, что домашние задания рассчитаны на самостоятельную работу… Ну, а если кому-нибудь трудно, неужели это нехорошо — попросить помочь?
— Отчего же нехорошо? Обязательно нужно помочь, если трудно. Бывают, например, неспособные ученики…
— Отчего же только неспособным может быть трудно? — видимо, задетая, возразила Наташа. — Может быть, просто устают… если, например, много пропущено…
— Если много пропущено, тогда, конечно, нужно помочь. Наташа, я же говорила: помогать нужно так, чтобы научить обходиться без помощи. Если, скажем, трудная задача, можно попросить кого-нибудь объяснить, как ее делать, но не ждать, что кто-то сделает ее за тебя. Например…
— Мама, здравствуй! А я сегодня по чтению пятерку получил!
Вовка бежал им навстречу, гордо улыбаясь. Разговор оборвался. «Ничего, — подумала Елена Павловна, — завтра воскресенье, мы обе будем целый день дома. Найду время — обо всем поговорим».
Вечером Наташа не хлопотала, как обычно, в кухне. Александр Михайлович сам поджаривал что-то на сковородке. Тут же, около плиты, лежали неизменный Наташин учебник (на этот раз алгебраический задачник) и тетрадь.
— Где же ваша молодая хозяйка?
— К бабушке уехала. Бабушка у нас за городом живет.
Елена Павловна покосилась на тетрадь:
