Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии - [15]

Шрифт
Интервал

Вы начали петь?
Скажи мне, Украйна,
Не в этой ли ржи
Тараса Шевченко П
апаха лежит?
Откуда ж, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада, Гренада моя»?
Он медлит с ответом,
Мечтатель — хохол:
>   — Братишка! Гренаду
>   — Я в книге нашел.
>   — Красивое имя,
Высокая честь —
Гренадская волость
В Испании есть!
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»
Мы мчались, мечтая
Постичь поскорей
Грамматику боя —
Язык батарей.
Восход подымался
И падал опять,
И лошадь устала
Степями скакать.
Но «Яблочко» — песню
Играл эскадрон
Смычками страданий
На скрипках времен…
Где же, приятель,
Песня твоя:
«Гренада, Гренада, Гренада моя»?
Пробитое тело
Наземь сползло,
Товарищ впервые
Оставил седло.
Я видел: над трупом
Склонилась луна,
И мертвые губы
Шепнули: «Грена…»
Да. В дальнюю область, В заоблачный Плёс Ушел мой приятель.
И песню унес.
С тех пор не слыхали
Родные края:
«Гренада, Гренада, Гренада моя!»
Отряд не заметил
Потери бойца
И «Яблочко» — песню
Допел до конца.
Лишь по небу тихо
Сползла погодя
На бархат заката
Слезинка дождя…
Новые песни
Придумала жизнь…
Не надо, ребята,
О песне тужить
Не надо, не надо,
Не надо, друзья…
Гренада, Гренада,
Гренада моя!

Тот же феномен острой тоски по воображаемой родине, на которой лирический герой не был никогда, выражен в известной среднему поколению «культовой» песне «Наутилуса Помпилиуса» на слова В. Г. Бутусова — «Прощальное письмо»:

Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю,
В терпком воздухе крикнет
Последний мой бумажный пароход.
Good‑bye, Америка, о,
Где я не был никогда.
Прощай навсегда.
Возьми банджо,
Сыграй мне на прощанье.
Мне стали слишком малы
Твои тертые джинсы.
Нас так долго учили
Любить твои запретные плоды.
Good‑bye, Америка, о,
Где я не буду никогда.
Услышу ли песню,
Которую запомню навсегда.

Наконец, для демонстрации полного разнообразия жанров — и полного единообразия ностальгии — вспомним известнейший современный «шансон» И. Л. Кучина «Чикаго»:

Глухая тайга. Лесосплав полным ходом,
Бревно за бревном, день за днем, год за годом.
Напарник из новых, весь светит насквозь,
Под вышкой ходил, но, увы, не сбылось.
Принес он свои золотые пятнадцать,
Держался за них, все потел, надрывался
И я, наблюдая, как он метит дни:
Земляк, — говорю, — покури, отдохни!
А он, доходяга, ответил неясно:
Ты не был в Чикаго? Ну и напрасно!
Когда нормы нету, когда не погодит,
То каждый с ума всяк по — своему сходит.
Кто пьет, кто дерется, а этот — того,
Какой‑то ущербный… Мне жалко его.
Глядит в небеса, взгляд дурной с поволокой,
Морока мне с ним, ведь гляди в оба ока:
Сорвался багор, покатился волан…
Эй, прыгай! — кричу, — оглоушит, болван!
А он, доходяга, сказал вновь неясно:
Ты не был в Чикаго? Ну и напрасно!
В бараке лежим. Я стараюсь помягче.
Спросил о семье. Он лежит, глаза прячет.
Дела, — говорю, — знать, не важны, браток?
Ну, хочешь, заочницы дам адресок?
От сердца даю, от души отрываю,
Шеф — повар столовой, по имени — Рая.
Напишешь — полюбит. Вернешься — возьмет,
И жизнь у тебя, как по маслу, пойдет!
А он, доходяга, заладил и баста:
Ты не был в Чикаго? Ну и напрасно!
Я вижу — дойдет, не дотянет до снега.
И я то да се ему, вплоть до побега.
И время убил, и не смог ничего,
И, в общем, оставил в покое его.
А нынче сказали: его задавило,
Но дышит еще… Я к нему, что есть силы.
Прибег, говорю: Доконал ты меня!
Неделю мне снится Чикага твоя!
И он, бедолага, чуть слышно, печально:
Ты видел Чикаго? Ну, как там, нормально?..

Ставить эти тексты в один ряд можно только в одном случае: если мы совершенно оставим в стороне эстетическую сторону дела и будем рассматривать их исключительно как выражение ностальгии по невиданному.

Иными словами, мы поступим так, как поступил Карл Ясперс: он посмотрел на ностальгию не как на источник поэтического творчества, а как на болезнь, способную привести к преступлению.

Все приведенные тексты получили огромную известность в России: каждый из них известен десяткам миллионов людей. Разумеется, причиной тому — не их поэтические достоинства как таковые, а психологически точное выражение ностальгии, характерной для экзистенциализма.

Чем тягостнее и бессмысленнее окрестный лесоповал, тем ярче краски внутреннего Зурбагана — как бы он ни назывался и каким бы он ни рисовался человеку, и тем сильнее желание уничтожить «до основанья» ту пошлую реальность, которая заслоняет этот волшебный, сверкающий мир.

Мир подлинный и мир неподлинный: необходимость коррекции сказок

Как мы уже успели заметить, экзистенциалист знает два мира, подлинный и неподлинный. Мир подлинный (или собственный) сотворен самим человеком исключительно по собственному выбору. В нем человек — единственный демиург. Мир неподлинный (или несобственный) сотворен другими и навязан человеку.

Разница между экзистенциалистом и реалистом заключается в том, что реалист заранее признает второстепенность подлинного мира, а экзистенциалист — второстепенность мира неподлинного. Говоря проще, реалист заранее готов признать неподлинный мир свинцовым, несокрушимым, необходимым (то есть таким, что обойти его и уклониться от него невозможно). Именно к такому миру, именуемому объективной реальностью, и следует приспосабливаться, всячески ограничивая своеволие и сводя к минимуму мир собственный, подлинный.


Еще от автора Александр Владимирович Перцев
А. Шопенгауэр - жизнь философа и философия жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Наука выбирать и поступать. Книга первая

Все, что написано в этой книге, является результатом многолетнего опыта авторов, а также применения на практике наиболее эффективных современных психологических технологий.Если ваши дети еще не определились с вопросом «кем быть?» или же готовятся поступать в выбранный вуз, эта книга окажется для вас просто бесценной. Она поможет вам справиться с естественным стрессом перед принятием серьезного решения. Вы получите необходимую информацию для того, чтобы сориентироваться в ситуации и овладеть ею. Главы книги можно будет обсуждать со своим сыном или дочерью.


Странная философия ненасилия

Конфликтология принадлежит к числу новых дисциплин, сложившихся и оформившихся только во второй половине ХХ века. Споры о специфике этой науки, о ее принципах и методах до сих пор не закончены. Подготовка специалистов-конфликтологов в России была начата только в начале ХХI века – вплоть до последних лет программы подготовки конфликтологов отмечались в документах звездочкой, что указывало на их экспериментальный характер. Тем не менее, конфликтологов в Санкт-Петербургском университете начали готовить, и готовят по сей день именно на философском факультете.


Наука выбирать и поступать. Книга вторая

Все, что написано в этой книге, является результатом многолетнего опыта авторов, а также применения на практике наиболее эффективных современных психологических технологий.Если ваши дети еще не определились с вопросом «кем быть?» или же готовятся поступать в выбранный вуз, эта книга окажется для вас просто бесценной. Она поможет вам справиться с естественным стрессом перед принятием серьезного решения. Вы получите необходимую информацию для того, чтобы сориентироваться в ситуации и овладеть ею. Главы книги можно будет обсуждать со своим сыном или дочерью.


Рекомендуем почитать
Тайна генерала Болдырева

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Первый кинопродюсер России Александр Ханжонков

Брошюра рассказывает о творческой деятельности и нелегком жизненном пути первого российского кинопредпринимателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Его имя можно поставить в ряд с именами выдающихся русских предпринимателей Третьякова, Морозова, Мамонтова, деятельность которых никогда не сводилась исключительно к получению прибыли – они ставили перед собой и решали задачи, сопряженные с интересами своего Отечества, народа и культуры. Его вклад в развитие российской кинематографии грандиозен, хотя в полной мере и недооценен.


Апостолы добра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Храм Богов

Книга «Храм Богов» — это откровения общественного деятеля Павла Пашкова о нелегкой борьбе за леса России. Миллионы гектар девственной тайги сдают в аренду Китаю под уничтожение на 49 лет, а тех, кто пытается противостоять этому, запугивают или убивают. От границы с Финляндией до побережья Тихого океана — идет уничтожение лесов. Природа стала лишь объектом заработка очень больших денег. Мы стоим на последнем рубеже: пора отстоять нашу землю.


Переход через пропасть

Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.