Молодой раджа - [4]

Виолетта обещала поступать так, как советовал ей отец. Но раньше чем лечь в постель, она стала на колени и излила свою благодарственную молитву за спасение жизни Реджинальда.

Между тем Реджинальда, вокруг которого сыпались любезности и поздравления, доктор проводил до его койки.

-- Пойдемте, пойдемте, господин Гамертон, -- сказал доктор.

-- Я осмотрел юного Андруса, теперь я должен осмотреть и вас. Вам может казаться, что вы выкованы из железа, но человеческий организм не может безнаказанно выдержать такое напряжение, какое вы испытали, и вы неминуемо попадете завтра в список больных, если не примете необходимых предосторожностей.

Чувство необыкновенной слабости указывало Реджинальду на то, что доктор был прав, и, следуя докторскому совету, он отправился в каюту, чтобы избежать дальнейших комплиментов, которые, как он чувствовал, готовились со стороны дам. Единственный человек, не сказавший ему ни слова, был капитан Хоксфорд, который отвернулся от него, увидев, что он спасен, и прошептал вслед ему выражение своей величайшей ненависти:

-- Теперь, -- сказал капитан, -- она еще более будет думать о нем. О, если бы он попал к рыбам!

Благодаря заботам доктора Реджинальд совершенно оправился на следующее утро. Едва только он вышел наверх, к нему подошел молодой Андрус и с сердечной признательностью выразил свою благодарность за спасение его жизни.

-- Если бы не вы, то я бы недолго продержался на воде. И мое сердечное желание -- служить вам всю мою жизнь, и я надеюсь, что мне представится к тому случай! -- воскликнул он.

-- Я, -- сказал Реджинальд, -- сделал для вас то, что сделал бы для всякого другого человека. Но вместе с тем я очень рад приобрести вашу дружбу.

Реджинальд, следует сознаться, с необычным нетерпением ждал появления Виолетты, еще не выходившей наверх, с трудом выслушивая комплименты других дам и не будучи в силах давать достаточно ясные ответы на многочисленные вопросы, предлагаемые ему по поводу его "мужественного подвига", как называли помощь, оказанную им молодому человеку. Однако же он постарался, насколько мог, объяснить, как удалось ему добраться до Андруса и дотащить его до куриной клетки, подле которой он крепко держал его, пока не приплыла лодка.

-- Да, -- присовокупил он, -- трудно было, но я ни на минуту не оставлял надежды. Более всего боялся я, что он выбьется из сил, хотя чувствовал, что могу продержаться с ним до утра. Я также уверен был в том, что капитан не уедет до тех пор, пока не разыщет нас утром.

Наконец Виолетта вышла наверх. На щеках ее заиграл румянец, когда она протянула руку, чтобы приветствовать Реджинальда. Однако же она сказала немного, но взгляд ее был красноречивее всяких слов. Отец был вместе с ней и, воспользовавшись первым удобным случаем, отвел ее на другой конец палубы, где находились дамы. Совершенно естественно, что молодой человек служил предметом разговоров, и Виолетта с удовольствием слушала, как вокруг раздавались похвалы в его адрес. Несмотря на то что Реджинальд весьма нравился полковнику Россу, он все-таки не мог не сожалеть о том, что Виолетта встретила его. Он не мог не признавать достоинств его внешности и манер, но ему совершенно естественно не нравилась мысль о том, чтобы дочь его могла выйти замуж за человека, о происхождении и состоянии которого он ничего не знает, и он решил прервать всякие сношения с молодым иностранцем, как только они приедут в Калькутту.

Во время остальной дороги Реджинальд пользовался всяким случаем, чтобы поговорить с Виолеттой; несмотря на то что полковник старался, чтобы они как можно реже оставались наедине, им удавалось объясняться, и накануне того дня, когда корабль должен был прибыть в Калькутту, Реджинальд признался Виолетте, что он любит ее больше своей жизни, и хотя он сказал ей, что рождение его окружено тайной, однако выразил надежду на то, что вскоре ему удастся раскрыть эту тайну, и тогда он будет иметь возможность предложить ей свою руку.

-- Если мне это удастся, -- сказал он, -- на что я имею полную надежду, тогда отец ваш не будет иметь никакой причины отказать мне. Пока я ничего больше не могу сказать вам. Но вы, дорогая Виолетта, я думаю, можете положиться на мою совесть, не правда ли? -- И он взял ее за руку.

-- Я вполне верю вам, -- ответила Виолетта. -- Я знаю, что мой отец искренно расположен к вам, но только в настоящее время он не согласился бы на наш союз, так как ему кажется, что это не принесло бы мне счастья.

На следующий день "Гламорган-Кэстл" бросил якорь в Гугли. Вскоре после этого показался военный корабль и остановился недалеко от "Гламорган-Кэстла". От военного корабля отплыла лодка; в это время Реджинальд подошел к полковнику Россу и его дочери.

-- Я должен проститься с вами, -- сказал он. -- Но я надеюсь, что вы позволите мне побывать у вас в Калькутте.

Полковник колебался отвечать.

-- Никак не могу сказать вам, куда призовут меня мои обязанности; но вы можете быть уверены, господин Гамертон, что я не забуду вас, -- ответил он наконец уклончиво. -- Прощайте, я вижу, что вас ожидает лодка.

Виолетта, стесненная таким обхождением отца, ограничилась очень немногими словами, но ее взгляд наполнил сердце Реджинальда радостью. Попрощавшись торопливо с остальными пассажирами, он направился к трапу; проходя мимо капитана Хоксфорда, он поклонился, но капитан бросил на него высокомерный и озлобленный взгляд, даже не ответив на его поклон.