Молодежь семидесятых - [5]

Батылины с детьми.

Была у нас и группа «малышей», ребят помладше, ее возглавляла Вера Блинова, сестра моей жены. Самые известные сегодня ее члены – Николай Масляков, старший пресвитер по Московской области, и Михаил Чекалин, руководитель Московского объединения церквей. Та группа была, вероятно, самой «опасной», за религиозное образование несовершеннолетних можно было попасть в тюрьму.

Группы пополнялись в основном за счет детей верующих родителей. Мамы всеми правдами и неправдами пытались приобщить своих чад к христианской деятельности, просили лидеров групп взять своих детей к себе. Принадлежность группе давала возможность не уйти в мир, не потерять свои убеждения. Если бы не наши группы, то многие молодые люди не пришли бы в церковь. Хотя, конечно, принадлежность к группе вовсе не означала спокойной жизни.

Во избежание соперничества и для координации работы групп в церкви был создан Молодежный совет. Именно его усилиями были проведены первые в истории Центральной московской баптистской церкви членские собрания.

Нам, молодежи 70–х, частенько доставалось от работников нашей церкви, входивших в ее наиболее послушный властям отдел – иностранный. Его сотрудники работали с приезжавшими иностранцами. Надо сказать, что иностранцы в нашей церкви были всегда. В основном, это были туристы из США и капиталистических европейских стран. За их счет церковь пополнялась литературой.

В объятиях Джош Макдауэлла. Издательство «Протестант» перевело и напечатало почти все его книги.

Иностранцы зачастую привозили, если не целую Библию, то Евангелие. Мы сами крутились вокруг гостей, вдруг и нам что‑нибудь перепадет. И часто перепадало. Иностранцы отдавали литературу не в иностранный отдел, а старались раздать тут же. И тут можно было ухватить то Библию, то Новый завет.

У входа в «Campus Crusade for Christ», вотчина Бил Брайта. Рядом со мной мой многолетний друг- профессор Зоц.

Работники иностранного отдела нас за это очень не любили. Полученные книги работники отдела обычно отдавали старшим братьям или продавали. Обычная цена на Библию в то время равнялась 10 рублям, десяти процентам моей заработной платы. И мы бы сами купили эти Библии, даже за 10 рублей, но их не было.

В нашу группу приходили и члены большого семейства Кригеров. Сын Андрей служил в Афганистане. Тогда брали всех, кто не отказывался от присяги. Андрей приехал в отпуск и рассказал несколько армейских историй, которые я запомнил. Первый десант над Кабулом высаживался на большой высоте днем и две трети солдат перестреляли. Следующий десант, в который входил Андрей, выбрасывался ночью на малой высоте. Прыгали вместе с пушками. Дождь, грязь, выстрелы. Окопались. До утра не поднимали головы. Только утром нашли свои пушки.

Обычно прочесывали цепью, искали душманов. Вдруг увидели наши вертолеты, командир зажигает пиропатрон, а вертолеты разворачиваются на боевой заход. Мы, говорит, попадали. Но запомнили номера вертолетов. Когда вернулись на базу, то устроили горе–вертолетчикам «дружественный» огонь. Хорошо, что они стрелять не умели!

Шла наша колонна машин с цистернами с водой мимо аула. Из аула дал очередь крупнокалиберный пулемет. А впереди шла БМП сопровождения. Душманы думали, что в цистернах бензин. БМП выстрелила по тому месту, откуда стреляли. Оттуда — гранатомет. БМП заезжает за цистерну и просит помощи батареи. 4 орудия аккуратно сравняли аул с землей.

К сожалению, Андрей вернулся неверующим. Мы пытались с ним говорить, но он был глух — это была одна из наших первых потерь. Вскоре семья Кригеров эмигрировала в Германию.

Мы бывали у них в гостях. Отец, Виктор Андреевич, представлявший в ВСЕХБ интересы меннонитов, вместе с сотрудниками иностранного отдела ездил за рубеж. Он привозил книги, некоторые вещи, которых не было у других. Он был в привилегированном положении. Кто‑то его подозревал в связях с органами. Какая‑то загадка в нем все же была. Помню, приехал Николай Сизов, старший пресвитер по Киргизии, и сказал, что по нему есть информация, и о нем состоится разговор. Вскоре на съезде Кригер заявил о своей отставке.

Так выглядела церковь в Немчиновке в самом начале (1991 год, октябрь)

Хотелось бы вспомнить Таню Осипову, переводчицу. Она помогала нам в общении с иностранцами. Мы, конечно, очень рисковали. Встречались в метро, шли на квартиру. Говорили о том, как они могут переправить нам Библии, помочь финансово нашему служению. У нас стали появляться финансовые средства, такой ресурс давал огромные возможности.

ВСЕХБ находился в церкви на Маловузовском. Там же находились кабинеты Бычкова, Иванова, Тимченко, Мицкевича, Кригера. Мы знали, кто где сидит. Но вхожи были в основном только в кабинет Виктора Андреевича Кригера, очень дружелюбно относившемуся к молодежи.

Особо дерзкой, в глазах властей, акцией со стороны молодежи было установление отношений с «инициативниками». Со мной встречался Михаил Хорев, заместитель Геннадия Крючкова, руководителя «инициативников».

Знаком я был также с Рединым Анатолием Сергеевичем из Рязани. Он был активным благовестником, несколько раз сидел. Анатолий Сергеевич единственный в Совете церквей занимался молитвой над больными и изгнанием бесов. К нему не зарастала народная тропа… со всего Советского союза. Это был такой вариант протестантского экзорцизма. Люди встречались наедине с ним, он задавал много вопросов, в том числе и интимного характера (как вы живете с женой, предохраняетесь ли). Это было своего рода протестантское исповедание. После беседы следовала молитва покаяния. И после этого была молитва исцеления. Я и сам ходил к нему.