Молодцы твои ребята - [7]

Валерик без всякого удовольствия поглядел на свою работу.

— Во здорово! — Сёмушка оценил мастерство портретиста, — и кто это так постарался?

— Я, — неохотно сознался Валерик.

— Ого, ты? Ты умеешь выжигать? А чем? — полюбопытствовал Сёмушка. — Научи меня.

Валерий вынул из кармана своё фокусное стекло, слегка повертел его, поймал солнечный луч, и вскоре щепка уже тлела.

— Дай-ка я, — Сёмушка выхватил стекло и стал наводить. На вопросы Валерия, где ребята, почему они не кормят червей, его новый знакомый отвечал не очень внятно.

— Откуда я знаю? — отозвался он. — Я не уважаю этих червяков.

— Так ведь они шёлк делают?

— Подумаешь, важность, шёлк. Тряпки, банты. Если хочешь знать, я корабли, самолёты строю. Смотри, тлеет!

— Ну и хорошо. Как же другие ребята? — возразил Валерий.

— Это их дело. Гляди, горит! — Сёмушка щурился от удовольствия. — Другие хотят — с червями возятся, хотят — Кэто слушаются. Она ведь собирается, как Марина Петровна, агротехником стать. А я?.. Я не хочу. У меня дрозд живёт, так я ему без конца червяков и мух ловлю. Хватит с меня.

Сёмушка перестал выжигать и принялся разглядывать, вертеть стекло. Теперь он трещал, как заведённый мотоцикл. Ни один знакомый мальчик не умел так быстро, не переводя дыхания, выпаливать столько слов в одну секунду.

— Я, Валька, такой планёр делаю. Ого! Хочешь, давай вместе. Ты выжжешь на нём надпись «Смелый». Ладно?

Конечно, заманчиво взглянуть на строительные работы Сёмушки и на дрозда. Но уйти Валерий не решался. Вдруг ребята пройдут, а он их упустит.

— Потом посмотрю. Ты сам выжигай, вот тебе стекло.

— Насовсем? — обрадовался Сёмушка.

В колхозе «Заря Абхазии», где жил и вырос Сёмушка Шмелёв, все баловали его. Тут помнили его отца, молодого талантливого ботаника Шмелёва — энергичного весёлого учёного, так много сделавшего для садоводства этого края. Все знали, что учёный ушёл воевать с фашистами ещё до рождения сына. И в первый же год погиб как герой во время танковой атаки.

Знали, что Сёмушка не помнил своей матери. Он только начал ходить, когда его мать стала работать медицинской сестрой в санитарном поезде. В тот день, когда на эшелон налетели фашистские самолёты и стали бомбить его, Сёмушка остался круглым сиротой. Так и вырос мальчик у бабушки, а её — тётю Нюшу — лучшего бригадира-шелковода все уважали и любили в колхозе. Поэтому в каждом доме Сёмушка находил ласку, приветливое слово.

Хорошо жилось Сёмушке. Захочет самый большой персик, как же отказать мальчугану? Понравится ему котёнок — бери, пожалуйста. Валерий не знал ещё истории Сёмушки, но отказать постеснялся, — если нравится стекло, пусть берёт.

— Бери насовсем, — сказал Валерий, хотя минуту назад не собирался дарить стекло.

— Дружба?! — Сёмушка схватил руку Валерия и тряхнул её. — Приходи! — крикнул он и понёсся к своему дому.

Дружба! Слово-то какое, и оно польстило Валерию. Зачем только Сёмушка назвал его Валькой, как девочку. Так имена всех мальчиков можно переделать в девчачьи: из Сёмушки — Мушку. Но всё-таки Сёмушка его первый новый друг. А дружба…

И я с вами!

Наконец-то! Идут! Валерий бросился им навстречу, но тут же остановился — это другие ребята, незнакомые…

Юннаты, видно, не собирались кормить своих шелкопрядов, и Валерий стал беспокоиться: как же червяки останутся голодными? Он решил, что надо самому собрать листья. Корзины только у него не было… Он стал искать её в саду и нашёл на крыше какого-то сарая. Сбегал домой за табуреткой и палкой. Попробовал дотянуться до корзины, но не достал. Однако это не остановило его. Возле сарая валялся большой ящик. Валерий взгромоздил его на табуретку, потом сам забрался. Подтянулся и задел корзину. Она качнулась и с шумом грохнулась на землю.

— Ты зачем корзину берёшь? — услышал Валерик голос Васи Лопухова.

— А ты чего опаздываешь?

— Мы на реке купались, потом в волейбол играли. У нас скоро дружеская встреча с командой чайной плантации. А там такие игроки… — стал перечислять Вася.

— Волейбол? А черви голодные? — упрекнул Валерий, не сходя с ящика. — Я уж хотел набрать листьев в эту корзину…

— Чудак!.. — засмеялся Вася. — Где ж ты листья возьмёшь?

— Да здесь, — Валерик показал на ближайшее дерево.

— Так и станут гусеницы есть листья грецкого ореха. Надо с тутового дерева, с шелковицы.

— Тутового? Какое это? — удивился Валерик и, переступив нечаянно на край ящика, смешно взмахнул руками и упал на траву.

Именно в эту минуту подоспели остальные: и Гико и близнецы. Снова сконфуженный Валерик стоял перед ними, потирая ушибленные локти и колено.

— Вот акробат, — засмеялся Вано.

— Ушибся? — участливо спросила его сестра.

— Да ты, я вижу, циркач, — сказал Вася.

Вот ведь как не везло человеку. То ссорился, теперь и вовсе глупо получилось.

— А у меня есть фотоаппарат, — неожиданно для самого себя выпалил Валерий.

— Снимать умеешь? — поинтересовался Гико.

— Умею, — сказал Валерик и тут же спохватился, не дело он ляпнул.

— И нас снимешь? — обрадовались близнецы.

— Ну, принеси аппарат, — попросили ребята.

Это предложение совсем не понравилось Валерию.

— Потом, когда сестра разберёт вещи, — нашёлся он.

— Ладно, но смотри, сними обязательно.