Молодая кровь - [182]
С гроба сняли крышку, чтобы все могли попрощаться с усопшим. Роб встал, поддерживая плачущую мать и Айду Мэй; на миг колени его дрогнули, но мама крепче сжала ему руку, и он, подходя к гробу, заставил себя преодолеть слабость. С минуту они смотрели на спокойное лицо Джо, на глаза, сомкнутые навеки. Казалось, они улыбаются, эти глаза, как всегда при жизни, казалось, отец не мертв, а спит. Мысль, что родные смотрят на него последний раз, была для Роба невыносимой. Роб почувствовал, как задрожали плечи матери — ее исстрадавшееся сердце не выдержало, и она громко зарыдала:
— Господи, господи, сжалься! Нет больше моего Джо, святой боже, нет больше моего Джо!
— Мама, мамочка! — нежно сказал Роб и больше ничего не мог выговорить — его самого душили слезы.
Подошла Дженни Ли с Гасом Маккеем. Она долго и пристально смотрела на отца, потом вытерла глаза и в последний раз взглянула на него. — Нет больше нашего папы!
И семья отошла, уступая место другим. И влажная жара, и тяжелый приторный аромат цветов, и замирающие голоса певчих: «Невредим в руках Иисуса, невредим на его груди», и люди, рыдающие кругом… и гнев почти на всех лицах…
Процессия двинулась к кладбищу Линкольна: более тысячи человек следовали за гробом, а за ними тянулась целая вереница автомобилей. Через центр, по бульвару. Джефферсона Дэйвиса, тихо и торжественно шли участники похорон…
Солнце палило, как в полдень. С тротуаров и из окон контор белые наблюдали за процессией, всматривались в гневные, дышащие угрозой, потные лица негров, — Зря разрешили им проходить через город — только задерживают движение, — сказал какой-то важного вида белый другому белому.
— Да, орава опасная! И боже мой, сколько их тут! Умрешь со страху, честное слово!
— Они как солдаты, идущие на войну, — заметила одна дама высокому джентльмену в дорогом летнем костюме.
— Очень сожалею, что мне довелось видеть это зрелище, — отозвался джентльмен. — Такой бессонницы, как у меня, пожалуй, никто на свете не знает. Сегодня ночью мне будет мерещиться топот черных ног, шагающих через всю Джорджию.
— Эх, жаль, что я не прихватил с собой ружье, — сказал еще кто-то. — Сразу бы эти черные птицы разлетелись!
— Да, не сообразили! — ответил собеседник и сокрушенно покачал головой.
И так на всем пути процессию встречали белые с ужасом и тревогой на лицах, а негры шагали медленно, по четверо в ряд и взгляд их был суров, и ряды их росли, ибо к ним все время присоединялись все новые и новые люди — мужчины, женщины и дети.
Пожилой коренастый белый мужчина в поварской одежде незаметно выскользнул из кухни гостиницы «Оглеторп» и прошел мимо сторожа во двор.
— Я сейчас вернусь, — сказал он.
С сильно бьющимся сердцем он вышел на улицу, повернул вправо на Черри-стрит, оттуда на бульвар Джефферсона Дэйвиса и, пробравшись на край тротуара, как был, в колпаке и куртке, простоял там неподвижно, пока вся процессия не миновала его. Ударили часы на башне суда, белый вытер глаза и посмотрел на них. Половина седьмого, значит уже три четверти часа прошло, как он убежал из кухни; и он опрометью кинулся назад в гостиницу.
Толпа людей вокруг могилы… И «Прах праху, тлен тлену…»
Лори видела, как Джо опустили в землю. «Все кончено», — подумала она, озираясь на Роба, и сказала это вслух:
— Все кончено, сын. Теперь всему конец.
Но вот она озирается вокруг и видит все эти лица — знакомые и незнакомые… черные, коричневые, светлые, и на всех лицах гнев… И она чувствует общность сил, ибо это ее народ, и она разделяет его гнев. Она смотрит на Роба, потом находит глазами Дженни Ли, и вдруг ей вспоминается тот понедельник, и Джо Янгблад за завтраком, и его слова: «Когда-то мне казалось, что жизнь наша безнадежна, что это уже конец, но теперь я знаю, что это лишь начало! Шагайте, дети, вместе!»
Рука Роба крепче сжимает ее плечо. Роб Янгблад, и Дженни Ли Янгблад, и Джо! Джо! Джо! А там дальше Ричард Майлз, Рэй Моррисон, Аида Мэй, Лулабелл с Гасом, Уилабелл с матерью, Эллис Джорден, Лерой Дженкинс, Бенджамен Реглин, Хэк Доусон и еще много, много народу… своего народу… а там с краю — доктор Райли и сын Оскара Джефферсона.
— Нет, это только начало, — шепчет она.
— Что ты сказала, мама? — Роб теперь кажется взрослым, он так возмужал за эти дни.
Подходит священник Ледбеттер и обнимает вдову.
— Не падайте духом, сестра Янгблад. Вы вырастили двух самых прекрасных детей во всей Джорджии. Чудесного юношу и чудесную девушку! И Ричард Майлз — он ведь тоже у вас как сын. И посмотрите вокруг, на ваших братьев и сестер — их тысячи! Господи, все они готовы драться, и мы еще заставим виновных ответить за все. Придет день расплаты здесь, в Джорджии, и мы поможем господу богу приблизить этот день!
И разные люди окружают Янгбладов — чужие и друзья, жмут руки, обнимают, целуют, и это придает им силы. А на западе садится солнце, и скоро появится луна, но луна зайдет, и завтра снова воссияет солнце.
Джон О. Килленс
МОЛОДАЯ КРОВЬ
Роман «Над Неманом» выдающейся польской писательницы Элизы Ожешко (1841–1910) — великолепный гимн труду. Он весь пронизан глубокой мыслью, что самые лучшие человеческие качества — любовь, дружба, умение понимать и беречь природу, любить родину — даны только людям труда. Глубокая вера писательницы в благотворное влияние человеческого труда подчеркивается и судьбами героев романа. Выросшая в помещичьем доме Юстына Ожельская отказывается от брака по расчету и уходит к любимому — в мужицкую хату. Ее тетка Марта, которая много лет назад не нашла в себе подобной решимости, горько сожалеет в старости о своей ошибке…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.