Молли имеет право - [15]

Нора смерила обеих надменным взглядом. Иногда она удивительно похожа на знатную пожилую даму — во всяком случае, удивительно для маленькой рыжей девчонки из Драмкондры.

— Так что же ты не пожаловалась профессору Шилдс? — свысока поинтересовалась она.

Грейс звонко захихикала.

— Не говори глупостей, — сказала она сквозь смех. — Я же не ябеда.

— Правда? — вскинула бровь Нора. — Ты меня удивляешь. Пойдём-ка отсюда, Молли.

И она взяла меня под руку (чего мы тоже не должны делать, поскольку монашки столь близкой друж бы между девочками не одобряют: говорят, мол, это «нездорово», хотя я и не очень понимаю почему. Можно подумать, мы с Норой заразные).

Грейс проводила нас сочувственной улыбкой (крайне раздражающей), а потом они с Герти принялись болтать с Мэй Салливан — она новенькая и иногда общается с Грейс и Герти (наверное, потому, что в отличие от нас, знающих Грейс уже много лет, не может рассмотреть за приторно-сладкими манерами её настоящее лицо).

Пока мы с Норой шагали в лабораторию, на следующий урок, я сказала ей:

— Знаешь, не то чтобы ты была неправа, но, может, нам не стоило ссориться с Грейс?

— Это ещё почему? — возмутилась Нора. — Она этого вполне заслуживает! Как она вообще смеет упоминать маму и указывать, читать ли нам записки!

— Это правда. Но, может, именно сейчас нам лучше не попадаться ей под горячую руку? Особенно если… — я умолкла.

— Если что? — нетерпеливо переспросила Нора.

Я огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что ни Грейс, ни кто-либо другой не подслушивает.

— Ну, мне кажется, я не отказалась бы побольше узнать о… о том, что значит быть суфражеткой.

И так быстро, как только могла, рассказала ей, что случилось вчера вечером и что говорила на митинге та дама, миссис Джойс.

— Знаешь, она ведь совершенно права, — горячилась я. — Подумай хотя бы о Гарри: ему сходит с рук такое, за что нам влетело бы по первое число.

— Да, ты права.

— И он вечно получает лучшие кусочки курицы! — добавила я, возвращаясь к своей любимой теме.

— Как и Джордж, когда он дома, — вздохнула Нора. (Джордж — это её брат, если ты вдруг забыла.)

— Да, я видела. Братьям вообще позволяют больше, чем нам. И с самого рождения считают само собой разумеющимся, что они будут учиться в университете. А ведь достаточно разок взглянуть на Гарри, чтобы понять, что он круглый дурак. Зато бедняжке Филлис пришлось до бесконечности упрашивать родителей, хотя она такая умная. Впрочем, если задуматься, мальчишки и право голоса получают, когда вырастут, точно так же, как сейчас — лучшие кусочки курицы.

— Боже мой, — ахнула Нора. Но прежде чем она успела что-либо добавить, над нами вдруг нависла мать Антонина с вопросом: «А что это вы, девочки, бездельничаете?» — и пришлось во весь дух мчаться на урок. И только на перемене, пока мы пили молоко, у нас появилась возможность как следует всё обсудить.

— Так что конкретно ты предлагаешь? — выпалила Нора, едва мы нашли в столовой достаточно укромный уголок. — Просто я пока не уверена, что хочу быть суфражеткой. В смысле, звучит довольно заманчиво, и я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о наших братьях и их привилегиях, но сама я, если честно, ни о чём таком не думала.

— Я тоже не говорю, что собираюсь стать одной из них. Я даже не уверена, что суфражетками вообще можно стать в нашем возрасте. Но я и не отказываюсь.

— А выглядит так, словно уже согласилась.

— Вряд ли моё желание или нежелание на что-то влияет, — проворчала я, мрачно прихлёбывая молоко. — Во-первых, мы ещё слишком молоды. Но главное, после вчерашнего вечера мама с папой ни за что не позволят мне просто так уйти из дома. А даже если позволят, на митинг в центре точно не отпустят.

— О, я уверена, мы сможем придумать способ обойти их запрет, — усмехнулась Нора. — А заодно и тот факт, что мы слишком молоды. Дело для нас всегда найдётся.

— Так значит, тебе это тоже интересно?

— Может быть, — уклончиво сказала Нора. — А может, и нет. Мне нужно всё обдумать. О, берегись, Стелла идёт!

— Стелла — это не страшно, — отмахнулась я, потому что так оно и есть. Как ни крути, Стелла Донован — наша подруга. Конечно, она пансионерка, а значит, вся из себя плакса и тихоня, настоящая серая мышь, но мне она очень нравится. Впрочем, если она мне нравится, это вовсе не означает, что я собираюсь делиться с ней такими важными секретами, поэтому немедленно сменила тему и заговорила о носках, которые вяжу к папиному дню рождения (тёмно-синяя шерсть, очень сложный узор). Честно говоря, я надеялась, что Стелле быстро наскучит столь малоинтересная тема и она уйдёт поболтать с кем-нибудь ещё, но оказалось, что она как раз в последнее время страстно увлеклась носками (точнее, вязанием — сомневаюсь, что даже заучку вроде Стеллы могут увлечь носки как таковые) и потому с жаром начала рассказывать о всевозможных схемах и различных способах поворота пятки.

— Если начинать с изнанки, выглядит гораздо аккуратнее, — заявила она так серьёзно и с таким энтузиазмом, что у меня не хватило духу прервать беседу, хотя она и стала безумно скучной. Со Стеллой просто не получается быть грубой — это всё равно что пнуть щенка.