Молитва господня - [46]

Что же, о Владыко, в силах оно соделать против диавола?.. И что же такое человек против его стремлений?.. Велика сила у змия, обольщение его глубоко; грех, по его приятности, распростёрся широко; страсти, посредством внушения, делаются близкими к телу… Что ж в состоянии сделать сей жалкий против такого множества противников?

Помилуй, Владыко: пощади создание Твоё, умилосерди к брению… удержи угрозу… отложи смертный приговор для (ради) меня – покаяния.

Расшири пределы щедрот Своих… И благодать Свою распространи на долгие времена. Я – ходатаица за человечество – беру его на свою ответственность".

Шестое прошение: “И не введи нас во искушение”

После пятого прошения о грехах мы дошли до искушения к ним. Ведь всякий грех начинается с искушения. В предыдущем прошении мы просим прощения в совершённых уже грехах, а теперь Господь учит нас тому, как избежать [их, как сделать так], чтобы мы их лучше бы и не творили. Вот для того Он и наставляет нас, чтобы избавить от повода к ним. Искушение может приходить и не от нас. Что обычно разумеется под этим словом? Всё то, что может соблазнить нас, привлечь, подтолкнуть ко греху, к совершению его. Таковыми причинами могут быть тысячи поводов. Но все они подведены у апостола Иоанна Богослова под одно слово: “мир”. “Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей” (или к Отцу), – говорит он (1 Ин. 2, 15). Что же? Неужели Богом созданный мир служит к нашему соблазну? Если бы это было так, тогда мы могли бы винить Самого Господа. – Это никак невозможно! “В искушении никто не говори: Бог меня искушает! Потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого”, – пишет апостол Иаков (Иак. 1, 13).

Почему же “мир” искушает нас? – Потому что теперь “весь" мир во зле лежит”, – говорит апостол Иоанн (1 Ин. 5, 19). Что это значит? Мир создан благим; но вследствие грехопадения первых людей и они, и даже физический мир впали во зло; настоящее состояние мира – есть падшее, ненормальное. Дело Спасителя в том и состоит, чтобы восстановить весь мир в то идеальное состояние, каким он был создан по намерению Божию. “Нынешние временные страдания, – говорит апостол Павел, – ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас; ибо тварь (мир) с надеждою ожидает откровения сынов Божиих… и сама освобождена будет от рабства тлению в свободу славы чад Божиих… И мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего” (Рим. 8, 18—23).

Но этого мы лишь “ожидаем” (2 Пет. 3, 13). Теперь же мир ещё лежит “во зле”; не сам мир зло, а он только – “лежит во зле”, подобно тому, как “вымытая свинья (снова) валяется в грязи” (2 Пет. 2, 22). Свинья – не грязь, и мир – не зло, – но пребывает во зле пока. “Впрочем, мы, по обетованию Его (Христа Спасителя), ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда” (2 Пет. 3, 13).

Теперь же “всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего” (1 Ин. 2, 16). Это уже нам понятнее, так как мысль переводится в падшего человека, о котором мы знаем по своему опыту и по всей истории мира. Иначе, говорят отцы, в человеке господствуют три главных страсти (если поставить их в параллель со словами апостола Иоанна Богослова): сластолюбие, славолюбие и самолюбие… Это – ещё понятнее! Человек заражен страстями, пребывает в падшем состоянии. Если же к этому мы прибавим падший мир духовных существ – диавола, бесов, – то картина будет полная: падший мир физический, падшее человечество и падшие духи – всё это обнимается одним словом “мир”, в противоположность Богу и Небесному Его Царству с ангелами.

Отсюда, между прочим, должно сделать такой вывод: никогда нельзя удивляться несовершенствам этого мира, потому что он падший. И нельзя даже мечтать, чтобы хоть когда-нибудь где-нибудь на земле водворился идеальный мир: прекрасный, блаженный, любящий, святой, или, одним словом – “рай на земле”, как иные говорят. И это совершенно очевидно: вот сколько времени существует человечество, оно знает, что история его полна скорбями; в мире физическом – голод, болезни, смерть; в истории человечества – бедность, взаимная борьба, разделение, войны, и – невидимый мир злых духов, искушающий нас постоянно.

И сколько бы человечество ни строило планов о “рае на земле”, и как бы оно ни было уверено, и как бы ни уверяло других, что “наконец-то” найден путь к полному счастью всех людей на земле и что счастие уже начато – всё это человеческие мечты! Так был и так будет до конца этого мира! И если даже допустить, что кто-нибудь возмечтает о начале “счастливого века”, то что скажут неверующие на вопрос: а что же умершие раньше нас? они не сподобились дожить до блаженного исторического мира и счастья? чем они виноваты? Да и “дождавшиеся” (допустим) люди найдут ли себе счастья?.. Ведь все умрём!.. Стоит ли заботиться о “земном нашем доме”, об “этой хижине”, которая несомненно (для меня и для других) “разрушится” смертью? (2 Кор. 1, 1). Нужно ли любить? жить чисто? “Станем есть и пить: ибо завтра умрем” (1 Кор. 15, 32).

Приведу случай из моей жизни. Пришлось мне однажды заехать в Берлин. На литургии я говорил проповедь. Профессор государственного права Московского университета, выслушав её, после сказал мне: “Из Вашей проповеди я вынес такое впечатление, что идеального состояния никогда в этом мире и не будет. Верно я понял?” – “Да!” – “А мы-то в университете только тем и занимались, что придумывали наилучшее устройство государства!” – “А Христос Спаситель учил, – сказал я ему, – что “Царствие Божие внутрь вас есть” (Лк. 17, 21) и “Царство Мое не от мира сего” (Ин. 16, 36), но учёные никогда не думают о Евангелии, даже не думают и верующие профессора, что Он есть Сын Божий. Ведь правда?” – “Да! это – так”, – с виноватой улыбкой отвечал профессор – сам он был верующий.