Молитва для адмирала - [3]
– Я на минуточку?
– Давай, быстро, – разрешил ей Дмитриевский. – Время пошло.
– У новенькой нашей диплом юрфака, похоже, липовый. Вон, на мой запрос ответили…
Она протянула Денису какую-то бумажку, но ее успел перехватить сидящий напротив Борис.
– А зачем ты вообще запрос делала, звезда моя? – спросил Денис.
– Как зачем? Положено. Кадровый учет…
– А… Ладно. Оставляй. Будем разбираться.
Борис положил бумажку на стол, а Люба поспешила максимально быстро исчезнуть из кабинета. Хлопнула дверью.
Из замочной скважины с внутренней стороны торчал ключ. Скрипник повернул его, медленно прошел обратно и сел на то же самое место, положив ногу на ногу. Уперся носком кожаного итальянского ботинка в мусорное ведро под столом у Дениса и чуть сдвинул его к хозяину кабинета. Слегка прищурился от неожиданно проникшего в кабинет солнца. Сказал:
– Завтра с утра встречаемся с советником. Там чего-то не так четко, как планировали. Заказчик, похоже, не ставя нас в известность, сам полез что-то решать…
– Ты о Парашютной?
– Да.
– Вот б… – вырвалось у Дениса.
– Не матерись, дружище.
– А чего делать? Краковяк плясать?
У Дмитриевского было одно занятное свойство: чем сильнее вокруг нарастали напряжение и незапланированная кутерьма, тем больше из него выходило смеха и юмора. И вообще, обладая очень специфическим чувством юмора, он старался смотреть на все профессионально-бытовые неурядицы сквозь призму веселья, иногда неуместного и даже чуть-чуть оголтелого. Борис же Аркадьевич, наоборот, серьезный и собранный, на работе позволял себе веселье только во время корпоративов.
– Не надо, – серьезно ответил он. – Не надо плясать.
– С Костей едешь?
– Да, конечно.
Костя (или, если чуть более официально, Константин Сергеевич Аблокатов) руководил так называемым отделом согласований (на ребят оттуда и пыталась жаловаться Орлова) и отвечал в конторе за взаимодействие с органами государственного аппарата, и официального, и не совсем. Ранее, естественно, работал на государственной службе.
– А чего там? – спросил Денис, хотя примерно понимал, о чем будет речь.
– Мы сейчас вышли на этап получения разрешения на строительство. Документы в службе. По низам решаем. А Фарух, похоже, решил подстраховаться и полез наверх говорить. А там не в настроении был дядя. И низы занервничали.
Фарух Низаметдинов был управляющим партнером крупного строительного холдинга, который занимался строительством жилья по всему региону.
– А аванс низы взяли?
– Взяли. Потому и нервничают. Как бы не пришлось возвращать…
– Верхи не в настроении, а низы нервничают. Почти февральская революция…
– Да, только сейчас октябрь, а там другие силы были, помнишь?
– Конечно, – засмеялся Денис. – Как сейчас помню. Сидели с Зиновьевым и Каменевым напротив Авроры и думали: нефигово бы пальнуть по верхам…
Ни тени улыбки. Сама серьезность:
– И еще. Слушок прошел. Их с рынка хотят выдавить. Через этих.
Борис поднял указательный палец вверх и продолжил, покачивая ногой мусорное ведро:
– И Фарух занервничал. И сам решил проверить все. Хотя обычно не лезет. А Костя советника знает. Пошепчемся завтра, чего там. Может, и рассосется.
– Если рынок начнут переделывать, ничего там не рассосется. Тут надо думать, как самим под замес не попасть.
– Мы маленькие, – ответил Борис, но слегка неуверенно. – Не попадем.
Денис внимательно посмотрел на коллегу:
– Боря, у тебя все нормально?
– Да, а чего?
– Вид странный. Как будто не спишь ни фига. Из-за Фаруха?
– Не, – ответил Скрипник, поерзывая на диване. – Сон чего-то стал сниться. Про аварию… Помнишь, рассказывал?
– Когда с женой ехал?
– С бывшей. На Волхонке. Чудом вывернул…
– Собака вроде?
– Да. Выскочила прямо на шоссе…
– Ты глицинчику попей перед сном, а…
Урна все-таки рухнула на пол, выставив на обозрение несколько смятых бумаг, пустую пачку «Парламента» и протекшую ручку. Денис еще раз матюгнулся, а Боря поспешил удалиться, извинившись за неудобства. Дмитриевский собрал с пола все это безобразие и взял со стола бумагу, которую принесла ему кадровичка Люба. Прочитал внимательно, скомкал и отправил в урну вслед только что собранному мусору. Потом подошел к зеркалу на дверце гардероба и, внимательно посмотрев на свое красивое, правильной формы лицо, спросил у отражения, глядя в веселые зеленые глаза собеседника:
– Диня, что происходит?
Отражение помалкивало. Он, матюгнувшись еще раз, вытащил из шкафа бежевое пальто, надел его и, выключив свет, отправился на подземную парковку. Его рабочий четверг, 3 октября 2015 года, подошел к логическому завершению.
2
Рабочий четверг Кости Аблокатова все еще продолжался. В приемной одного из чиновников градостроительного департамента ему прилетела СМС от Орловой: «Костик, ты куда вечерком?»
«Что, бросил летчик-то?» – мгновенно отреагировал он и хотел было поставить смайлик, но тут секретарь Катенька, улыбнувшись ему сквозь осеннюю усталость, кивнула в сторону дверей. Пришлось отправить так.
Костя предстал перед строгими очами своего старого знакомца Миши Давыдова, отвечающего за градостроительную политику правобережной зоны города. Тот хмурился, глядя на какую-то резолюцию на тощем документе. Посидели минутку в тишине. Потом Давыдов зарылся в бумаги на столе, которых было очень много для руководителя такого уровня. Костя не выдержал:
Они, смеясь, вспоминают то, что было. Улыбаются тому, что происходит. Идут к успеху, несмотря ни на что. Из маленьких человеческих историй один общий рассказ – о людях, о жизни. Рассказ о любви.
«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.
Автор рассказов этого сборника описывает различные события имевшие место в его жизни или свидетелем некоторых из них ему пришлось быть.Жизнь многообразна, и нередко стихия природы и судьба человека вступают в противостояние, человек борется за своё выживание, попав, казалось бы, в безвыходное положение и его обречённость очевидна и всё же воля к жизни побеждает. В другой же ситуации, природный инстинкт заложенный в сущность природы человека делает его, пусть и на не долгое время, но на безумные, страстные поступки.
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.