Молчание идола. Сага заброшенных храмов - [72]

Внезапно им навстречу по ущелью выехал на коне стройный патанец с ястребиным лицом.

— Стойте! — повелительно крикнул он, подъезжая к ним с поднятой рукой, в которой, однако, не было оружия. — По какому праву вы едете по территории Якуб-хана?

— Осторожнее! — прошептал О'Доннелл. — Это джоваки. Впереди нас может ожидать десяток винтовок, нацеленных прямо на нас.

— Я дам ему денег, — так же тихо отозвался Гассан. — Якуб-хан собирает дань со всех, кто проезжает по его землям. Может быть, этому парню ничего больше не надо.

Поклонившись в седле, он обратился к джоваку.

— Мы всего лишь бедные путники, и мы будем рады заплатить дань вашему отважному предводителю. Мы едем одни.

— А кто же тогда там, за вами? — грозно спросил джоваку, кивнув головой в сторону, откуда они ехали. Гассан, забыв об осторожности, обернулся назад, продолжая держать монеты в вытянутой руке. В этот миг на смуглом лице джоваку появилось выражение злобного триумфа, и одним быстрым движением, как кобра, он выхватил кинжал и бросился на ничего не подозревавшего перса.

Однако ни был он стремителен, О'Доннелл оказался проворнее, чутьем угадав ловушку, в которую они попали. Когда кинжал уже был возле горла Гассана, сабля О'Доннелла блеснула на солнце, и сталь зазвенела о сталь. Кинжал выпал из руки патанца, и он, выругавшись, схватился за ружье, притороченное к седлу. Но прежде чем он сумел освободить ружье, О'Доннелл ударил во второй раз, и этот удар рассек надвое тюрбан и голову под ним. Конь джоваку дернулся и захрапел, сбросив с себя мертвого седока, и О'Доннелл повернул назад своего коня.

— Едем обратно, — выкрикнул он. — Это засада!

Короткая схватка заняла совсем немного времени. Но когда джоваку упал на землю, в ущелье прогремели ружейные выстрелы. Конь Гассана дернулся под ним и понес седока по ущелью, разбрызгивая кровь во все стороны. О'Доннелл направил своего коня вслед за Гас-саном, которому так и не удалось справиться с обезумевшим от боли животным.

Они еще не домчались до выхода из ущелья, когда навстречу им выехали три всадника, все трое джоваки, размахивая своими кривыми саблями. Обезумевший конь Гассана нес его прямо на них, и все усилия перса удержать животное оставались напрасными. В отчаянии он выхватил из-за спины винтовку и начал стрелять. Один из коней заржал и упал, сбросив седока. Второй всадник нелепо взмахнул руками и свалился под ноги своего коня. Третий всадник с дикой яростью набросился на Гассана, но перс увернулся от удара и проскакал мимо него на своем безумном коне.

В следующий миг О'Доннелл оказался один на один со всадником, который, пришпорив коня, взмахнул тяжелой кривой саблей. Американец тоже поднял саблю, и клинки скрестились, кони на всем скаку сшиблись друг с другом, и конь джоваки упал на передние ноги. О'Доннелл, поднявшись на стременах, ударил изо всей силы, и мощный удар раскроил голову противника. О'Доннелл поскакал вслед за персом, ожидая, что в ущелье окажется полно вооруженных всадников. Однако выбора у него не оставалось. Откуда-то сзади вслед ему свистели пули и ударялись о скалы.

Но, по всей вероятности, человек, устроивший эту засаду, посчитал, что стрелков, спрятанных в скалах, будет достаточно для того, чтобы расправиться с двумя людьми, и О'Доннелл не увидел впереди никого, кроме Гассана. Раненый конь Гассана остановился и упал, перс едва успел отскочить, чтобы его не придавило погибшее животное.

— Садись позади меня! — крикнул О'Доннелл, подъехав к персу, и Гассан, держа в руке винтовку, прыгнул в седло позади американца. О'Доннелл пришпорил коня, и тяжело нагруженное животное понесло их дальше по ущелью. Позади послышались крики, и стало ясно, что джоваки, оседлав своих коней, бросились в погоню. Ущелье повернуло в сторону, и крики стали тише. Однако и О'Доннелл, и Гассан понимали, что джоваки быстро настигнут их в этом ущелье, как стая голодных волков.

— Тот шпион вазири, должно быть, добрался до Якуб-хана, — прокричал Гассан. — Они хотят не золота, а крови. Как ты думаешь, они уничтожили Хоуклина?

— Хоуклин, должно быть, проскочил это ущелье до того, как появились джоваки, — ответил О'Доннелл. — А может быть, джоваки преследовали его, а потом заметили нас и устроили засаду. Я думаю, что Хоуклин где-то впереди нас.

— Это уже не важно, — отозвался Гассан. — Твой конь не унесет нас далеко. Он быстро устанет. А у джоваков кони свежие. Нам бы надо поискать такое место, где мы сможем остановиться и принять бой. Если нам повезет и удастся продержаться до темноты, может быть, мы сможем ускользнуть от них.

Так они проскакали около мили, все время слыша вдалеке позади звуки погони. Неожиданно они выехали из ущелья в некое подобие огромной чаши, окруженной отвесными скалами. С середины дна этой чаши начинался постепенный подъем наподобие бутылочного горла, заканчивающийся выходом на эту естественную арену. О'Доннеллу почудилось в этой чаше что-то искусственное, но Гассан с криком спрыгнул с коня. Выход из чаши закрывала невысокая каменная стена. Раздался выстрел, конь дернулся и упал. Пуля, предназначенная О'Доннеллу, пробила голову животного.