Молчание бога - [3]

Тогдашний священник возмущаться стал. Увидел в бухте, как барон лично головы спасшимся рубит, пришел в сильное волнение, потерял осторожность – даже проклял Кровососа. Замучили священника в подвале замка, так что и не узнали деревенские, отменил священник свое проклятие или нет.

Так бы все и продолжалось, год за годом. Барон женился бы, сыночков завел... Но – не успел. Наверное, проклятие все-таки сработало. Однажды в деревню пришел Хозяин.

Тут жители Трех деревень обычно в рассказах противоречат друг другу или путаются. Иногда до драки доходит. Жители Верхней деревни клянутся и божатся, что пришел Хозяин поначалу к ним, к дому Бабника. Нижняя деревня стоит на том, что Хозяин появился прямо на поляне перед хатой Злой вдовы, а Новая деревня готова головой о камень биться, что в дом Злодея постучал Хозяин, под самое утро. Еще даже солнце не встало. Только пошли коров доить, как постучал. А Злодей его прямо через закрытые двери матерно послал, думал, кто из соседей приперся с утра пораньше.

В одном согласны все жители Трех деревень – Хозяин привел с собой нового священника. Если быть точным, сам Хозяин был на коне, при шпорах, кольчуге и мече с копьем, за ним было два вьючных коня и пять ослов. На одном из ослов был священник, в шерстяном плаще, мокром и заляпанном по краю грязью, по случаю ноябрьского дождя.

Хозяин сказал, что теперь у них снова будет священник, и еще сказал, что теперь у них снова не будет барона. И поехал к замку.

Деревенские посмотрели ему вслед с некоторым сочувствием. Приезжал тут как-то один бродячий рыцарь, молодой пацан, только, видать, цепь и шпоры получил. Поперся к замку вызывать барона на поединок, дабы защитить слабых и угнетенных. Прямо перед воротами его из арбалетов и луков и расстреляли. Замковые слуги потом божились, что десятка три стрел в мальчишку всадили, на спор, пока он не помер.

За Хозяином – тогда, правда, его так еще не называли, понятное дело, – увязалось несколько деревенских пацанов. Вот они-то потом и попытались рассказать, как все было. Им поначалу всыпали ремнем, чтобы не врали, а потом, прожив рядом с Хозяином первые годы, поняли, что правда о нем куда как фантастичнее любого вымысла. А история о том, как Хозяин Барона побеждал, стала самой любимой историей деревенской детворы.

Да и взрослые парни любили послушать об этом, сидя на прибрежной скале и поглядывая в сторону замка. А сиживать на этой самой скале приходилось парням регулярно. Каждую ночь. Особенно в зимнюю и, понятно, штормовую. Потому что Хозяин, хоть и запретил жечь обманные костры, однако кораблекрушения запретить не мог. Старинный обычай отменить он не то чтобы не мог, а просто не стал лишать Три деревни привычного заработка. Требовал при этом неукоснительно жизни спасшимся сохранять и даже помощь оказывать.

Вот и сидели наблюдатели на скалах, чтобы не прозевать людей и выброшенное на берег богатство. Сидели и мерзли, потому что жечь огни на скалах было запрещено категорически. И сколько бы ни надевали на себя дозорные, все быстро промокало от дождя и морских брызг. И оставалось парням только рассказывать друг другу разные истории, утешаясь тем, что первый нашедший остатки корабля имеет право выбрать себе любую вещь сверх своей доли.

Длинный, время от времени прикладывавшийся к кувшину с вином, прикидывал с самого захода солнца – может ли считаться мешок золота или сундук с драгоценными камнями одной вещью. С одной стороны выходило, что может, с другой – шибко умных не любили даже в родной деревне Длинного.

Двое других наблюдателей, Вдович и Заскока, коротали ночь, рассказывая друг другу всякие байки. И, естественно, дошли до истории Хозяина и Барона.

– И подъехал, значит, Хозяин к замку, – Вдовичу приходилось почти кричать, чтобы перекрыть рев штормящего моря, пытающегося проломить прибрежные скалы. – Остановился он возле того дерева, что на повороте. Там еще в позапрошлом году волк козу Плотничихи задрал...

– Это не волк задрал, это ты задрал, – не стерпел Заскока. – Какой там волк... Ваш Дедюк и зарезал козу. Еще и хвалился потом, что, мол, хороша дармовая козлятинка. Счастье его, что не потащила его Плотничиха к Хозяину. Он бы ему показал волка.

– Сам ты козел, – обиделся Вдович. – Сам посуди, зачем Дедюку коза, если у него самого...

– Это ты про Дедюка? – вмешался Длинный, услышав знакомое имя. – Тот еще урод. Долю ж получает с улова такую, как все, и на себя, и на двух сыновей, а ведь увидит, что плохо лежит и железными гвоздями не прибито, – обязательно стырит. Ему Кузнец обещал третьего дня шкворень раскаленный в задницу засунуть, если он еще хоть пылинку в кузнице стянет.

Волна ударила в скалу, брызги хлестнули в лицо Длинному и собравшемуся возразить Вдовичу. Вдович закашлялся, Длинный отпил из кувшина, не предлагая остальным. Все они в Верхней деревне жмоты. Хотя, конечно, и Вдовичу с Заскокой никто не мешал запастись выпивкой на ночь. Не подумали.

– Оставил Хозяин коня у дерева, – продолжил Вдович, решив не спорить с напарниками, – и пошел к мосту.

– А мост, значит, опущенный был? – въедливо спросил Заскока. – В замке, на восходе солнца – и чтоб опущенный? Фигня. Ты помнишь, весной в город с обозом ходили? Так там ворота не открыли, пока солнце не взошло.