Молчаливый странник в Лондоне - [10]
Другое стихотворение написано о том, как я провел летний день в Кью-Гарденс, наслаждаясь водяными лилиями и гусями:
Стоял жаркий день, когда я написал этот пассаж. Ярко светило солнце, хотя жара была и несравнима с той, что бывает летом в Китае. Я внимательно наблюдал за небольшой стаей гусей. Они вышли из воды и стояли у пруда, затем, как по команде, все погрузились в сон. Один гусь стоял на одной ноге, другие спрятали голову в крылья или в оперенье. Глаза одного из стаи были полуоткрыты и время от времени моргали. Это вызывало у меня неистребимую сонливость.
В Китае от жестокой жары хочется спать, встревоженные голоса цикад всегда вызывают дремоту. Это насекомое – король китайского лета. Голоса цикад напоминают звуки машин на фабрике, правда, они более мягкие. Звук возникает медленно, на негромкой ноте, но постепенно взрывается пронзительной трелью, словно нестерпимый зной так угнетающе подействовал на цикад, что им остался единственный выход – кричать. Обычно цикады забираются на верхушки ив и других лиственных деревьев. В пору невыносимой жары люди спасаются в самом прохладном месте дома, и единственный звук, который они слышат, – не мелодии дорожного движения, а песни цикад, которые всегда напоминают им о зное и словно советуют – ищите спасение во сне.
Цикада на ветке ивы
Но у китайского лета есть еще один герой – цветок лотоса. Люди Запада видели эти цветы на китайских вазах, фарфоровых изделиях и живописных картинах. Китайцам нравятся большие пахучие цветы лотоса на длинных тонких стеблях, выступающих из воды, и могучие листья в форме зонтика. Лотос символизирует чистоту, потому что он вырастает из грязного илистого дна озер и прудов чистым и благоуханным. Лотос также одаривает плодами, сердцевину которых можно высушить и смешать с чайными листьями. Иногда мы кладем несколько чайных листьев в почку цветка лотоса на день-два, чтобы листья вобрали в себя это благоухание. Такой чай отличается утонченным и таинственным ароматом.
Некоторые наши знатоки чая любят собирать ранним утром с листьев лотоса капельки росы и добавлять их в чай. В Кью-Гарденс я видел несколько цветов лотоса, но они растут в теплицах, даже летом. Лондонское лето слишком прохладно для них.
На мой взгляд, лето в Лондоне временами напоминает нашу весну, а временами – осень. Мы обожаем эти два сезона, поэтому в письмах к моим соотечественникам я постоянно советую: если у вас есть деньги на путешествия, приезжайте в Лондон летом. Каждый год в конце июня – начале июля люди все время говорят о подготовке к летним отпускам. Вокзалы переполнены, пассажиров с багажом даже больше, чем в пасхальные дни. В Лондоне куда меньше прохожих на улицах. Именно поэтому я выбираюсь из своей «раковины» значительно чаще, чем обычно. Если весной я люблю гулять в лондонских парках, то летом предпочитаю бродить по городским улицам. Один из моих самых любимых маршрутов – Эксибишн-роуд. Эта широкая улица позволяет мне почувствовать себя скитальцем, которому принадлежит весь мир. Одновременно она и довольно длинная, что позволяет видеть далеко-далеко. Когда я брожу по этой улице, у меня никогда не бывает ощущения тесноты. И еще я люблю прогулки по Кромвел-роуд. Правда, на ней больше машин, но и она достаточно широка, чтобы постараться их не замечать. Кроме того, там много зданий, великолепных с точки зрения архитектуры. И это создает дополнительное ощущение комфорта. Нравятся мне Холл-роуд и Холланд-парк-роуд. Я более четырех лет прожил в районе Хэмпстэд и потому Финчли-роуд, самая длинная улица Лондона, не раз слышала шорох моих шагов. Гулять по ней летним утром – большое удовольствие, потому что легкая дымка таинственно скрывает от моих глаз то, что впереди. Между прочим, как я уже говорил вам, лондонцы в летнюю пору любят исчезать из города, но их место занимают иностранцы. То же самое происходит и в воскресные дни.
Я никогда не догадывался, что камин необходим и летом, но оказалось, что большинство лондонских семей пользуются камином круглый год. Помню, как однажды я предложил нескольким приятелям посидеть и поболтать у камина в середине августа, в связи с чем появились эти строки:
Однажды я пережил один из самых невероятных дождей с градом. Случилось это летом в Лондоне года четыре назад. Моя знакомая швейцарка попросила меня проводить ее на Линдхерст-роуд, что неподалеку от Хаверсток-хилл. Солнечным днем поднимались мы вверх по Паркхилл-роуд, и вдруг, когда мы были в ста метрах от станции метро «Белсайз-парк», начал накрапывать дождь. Мы оба уже были знакомы с лондонскими дождями и поэтому спокойно продолжали свой путь. Но неожиданно я почувствовал, как что-то бомбардирует мою голову. Но еще до того, как мы осознали происходящее, мы увидели, как все пешеходы бросились врассыпную в полнейшем беспорядке, дабы избежать этого ужасного ливня с градом. Мне показалось, что небо обрушило на землю целый поток кусочков пиленого сахара. К счастью, мы нашли убежище в баре. Он был переполнен, и некоторые посетители были абсолютно пьяны. Но других вариантов спасения не было. Машины не ходили по дорогам, которые напоминали бурную реку. Буйство природы продолжалось почти час. Странная штука – лондонская погода, не правда ли?
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.