Молчаливый слуга - [10]
И вот теперь Алекс обдумывал, что же ему делать дальше. Роль мужчины для девушки была непривычна, и он хотел дать ей несколько дней для освоения в домашней обстановке. А потом? Потом он увезет ее в Лондон, туда, где Джейн никто не сможет узнать и разоблачить. Алекс чувствовал, с ней ему будет интересно! Она была настолько необычна, что к ней нельзя было применить слово дамочка. Тут все начиналось с вызова! Вызова острому уму. «Кому-то с ней очень повезет, но сейчас она здесь. И мне будет приятно поучаствовать в ее игре, добавив в нее немного авантюры. Итак, начнем!» Алекс потряс звоночек, и из-за двери появился слуга.
– Позови Джона.
Джон явился через десять минут. Девушка зашла в комнату, смущенно потопталась на месте, не спеша к столу. Она не закрыла дверь, подсознательно оставляя себе путь к отступлению.
Алекс Бейкер сидел за столом, который был завален документами. Он что-то писал на почтовой бумаге, а потом, положив письмо в конверт, залил его сургучом и прижал печатью. Джейн постучала по двери, и только после этого мужчина поднял взгляд. Теперь это был вовсе не веселый повеса, а холодный делец. Он молча встал и пошел к ней.
И тут Джейн впервые в жизни почувствовала себя не в своей тарелке. Алекс был высоким мужчиной, и поэтому ее сознание воспринимало его как некую невиданную угрозу. Зажмурившись, девушка замерла. Однако вместо нападения, он просто захлопнул дверь позади нее, а потом подошел к зеркалу, которое стояло в углу комнаты.
– Подойдите сюда, Джон!
Девушка помялась.
– Ну же, я не кусаюсь, – сказал мужчина строго.
Джейн поспешила к зеркалу. Алекс вывел ее вперед за плечи и указал на пуговицы камзола, которые были застегнуты наискось. Девушка раскрыла глаза от удивления. «Так вот почему на меня так косился этот индус! Все дело в пуговицах! А я-то думала, что он догадался!»
Она несказанно обрадовалась открытию, однако улыбка начала сползать с ее лица, когда Алекс принялся расстегивать ее одежду.
Так и хотелось выкрикнуть: «Я сам!» Однако легенда гласила, что молчание – самое ценное качество изображаемого ею персонажа. И потому, закусив нижнюю губку, Джейн молчала. Она чувствовала его дыхание, неотрывно следя за руками мужчины. Алекс касался только пуговиц, движения были легкими, быстрыми, простые действия не вызывали у него никаких эмоций. А вот Джейн было плохо, сердце стучало с бешеной скоростью, воспоминания о вчерашнем вечере всплыли в ее голове сами собой, ей стало не хватать воздуха, в животе завязался тугой узел. «Что со мной происходит?» – подумала она, пытаясь подавить нарастающую панику.
Алекс смотрел на лицо девушки через зеркало. Джейн реагировала на каждое его прикосновение, она старалась скрыть свое волнение, прикусив губку, немного злилась на себя, по-видимому, не понимая, причину своей растерянности. Когда он закончил приводить наряд в надлежащий вид, девушка дрожала как осиновый листочек. Положив руки на плечи Джейн, он случайно соприкоснулся пальцем с ее шеей. Реакция была молниеносной, девушка отскочила от него, ее глаза округлились, зрачки забегали по сторонам. Она отступила на несколько шагов к окну. «Попалась!» – подумал Алекс, оставаясь полностью спокойным. Общение с людьми было для Джейн в новинку. Как минимум три года она говорила только с отцом и другом. Один был молчалив, а другой практически все время проводил в Лондоне. Алекс руку давал на отсечение, отец Грегори готовил свою дочь к монашеской жизни, и только ее умения в книжном деле останавливали его от следующего шага. И все-таки аскета можно было поздравить с достижением, девушка совершенно отвыкла от людей и общества, и уж тем более для нее дикими были прикосновения. То, что он нравился ей как мужчина, было настолько для нее необычным, что она даже не понимала этого. Его кровь несколько будоражила неосознанная реакция юной особы, он считал это забавным и даже с удовольствием провоцировал ее, однако пятнадцатилетняя разница в возрасте, жизненный опыт, многочисленные связи заставляли его относиться к ней больше по-отечески. Он не собирался делать ее своей любовницей, и лишь слегка приоткрыть штору театра. Через полтора месяца он вернет ее домой до приезда отца, а сам займется делами.
– Итак, мой друг, ваше первое задание – переписать задачи моего племянника Франсуа. Профессор, как отстающему, дал ему на лето целый ряд математических заданий. Мальчик он способный, учится хорошо, но с естественными науками у него большие проблемы. Весь июнь он трудился над работой, однако почерк у него такой же как и у меня никудышный. Облегчим профессору проверку.
Алекс вручил Джейн приличную стопку исписанной бумаги.
– Чистая бумага в шкафу, чернила и перо на столе.
Мужчина посмотрел на часы.
–Думаю, мы поняли друг друга. Увидимся вечером.
Джейн выдохнула в прямом смысле этого слова, когда ее работодатель покинул библиотеку. Дверь закрылась, и она, наконец, могла осмотреться.
Высокие полки с книгами были кладезем всевозможных знаний. Она осторожно провела по корешкам кончиками пальцев. Тут была литература по языкам, математике, истории, философии. И все это теперь было ей доступно. «Пока Алекс Бейкер будет веселиться с женщинами и спать до обеда, я буду наслаждаться, читая прекрасные книги! И так, как минимум месяц!»
Возвращение в Средние земли давнего и самого непримиримого недруга лорда вольного Шервуда влечет возобновление войны между ними, войны не на жизнь, а на смерть. Коварство и беспринципность против доблести и неукоснительного соблюдения правила: не проливать невинную кровь. Война может быть долгой, но однажды она должна завершиться, определив победителя и побежденного.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Англия, 1918 год. В маленькой деревушке живет юная Леонора, дочь аптекаря. Она мечтает создавать женскую косметику. Но в деревне ее чудо-кремы продаются плохо… Однажды судьба дает ей шанс воплотить мечту – переехать в Америку и открыть свой магазин. Там девушка влюбляется и решает рискнуть всем… Нью-Йорк, 1939 год. Талантливая балерина Алиса получает предложение стать лицом нового бренда косметики. Это скандальный шаг, но он поможет ей заявить о себе. Леонора видит в Алисе себя – молодую мечтательницу, еще не опалившую крыльев.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
1745 год, Франция. Никто не знал о юной Жанне-Антуанетте Пуассон. Но весь мир знал великую и могущественную маркизу де Помпадур, хозяйку Версаля. Она – та самая, кто смогла завладеть сердцем и разумом самого Людовика XV. Приближенные короля искусно плетут сети интриг, желая ослабить власть маркизы. Множество красавиц мечтают оказаться в покоях монарха и уничтожить маркизу. Даже двоюродный брат пресловутых сестер де Майи-Нель вступает в игру… Однако самой сильной соперницей маркизы становится четырнадцатилетняя кокетка.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».