Мокрый не боится дождя - [14]

— Ты красивая…

Чувственно обведённые помадой губы сдвинулись в улыбке, а глаза спрашивали: «Ну и что дальше?»

Ален слегка, как бы ненароком, коснулся её запястья. И тут же зафиксировал лёгкое подёргиванье верхней губы. Момент исключительной важности.

— Пойдёмте танцевать! — предложила женщина. — Обожаю музыку. Она вливается прямо в кровь. Внутривенно.

Ален не понял последнего слова. Но с готовностью откликнулся на призыв. Белокурые локоны, повторяющие каждое движение тела, свидетельствовали в его пользу.

А спустя двадцать минут он уже проводит языком по металло-керамической дуге дамы, но не нащупывает ни одной межзубной щели.

И тут оживает мобильник. По правилам, сотрудники «Парадиза» находятся на связи круглосуточно. По сигналу аниматор догадывается, от кого звонок, и внутренне съёживается, как известная часть мужского тела после холодного душа.

«Чтоб тебе слюной захлебнуться!»

НОМЕР ВЛАДИМИРА САДОВОГО

В грудной клетке арабиста распускается алый кристаллический цветок, и его заострённо-ребристые лепестки ранят нежную изнанку рёбер.

В таких случаях важен превентивный удар. Например, поливка раствором иронии, смешанной с сарказмом. Но в этом методе умерщвления эроса Садовой ни разу не преуспел, ибо приступал к нему запоздало, когда «кристаллизация» завершалась.

За окном раздаётся голос муэдзина, призывавший правоверных к молитве.

Почему при этих звуках душа откликается тёплой волной узнавания, а не отторгает как чуждое уху? А что собственно говоря, он излагал накануне своему постоянному слушателю? — Мозг работает как компьютер на особых системных языках. Ими являются два — арабский и русский. Несмотря на то, что ноополе (аналог современного Интернета) и человеческое подсознание заблокированы, некоторые люди имеют доступ в это святое святых…

Получается, он — из их числа? Иначе почему так тянет туда — откуда звучит голос муэдзина.

Дабы остудить покрывшиеся испариной виски, Садовой выходит на прогулку.

С последним закатным лучом возникает ощущение: море набирает силу, словно ночь — его природный союзник. В этот миг на берегу с шорохом осыпаются песчаные замки. Воспоминания, точно лучи прожектора, проникают в хранилища памяти. Они выхватывают из темноты давние сцены — яркие, как иллюстрации в детской книжке.

Первая поездка за границу. Стажировка в Каире.

Экскурсия в Цитадель, где находится колодец библейского Иосифа. Со стены крепости виден Каир — старый и новый. Далее атласная лента Нила. Где-то там в сладостной дремоте зреют апельсины — изысканный, вожделенный десерт советского детства. А вот расчертившие небо пирамиды. И над всем — пыльный золотистый воздух. Его прорезает требовательный голос муэдзина. И на студента элитарного вуза веет чуждой, но такой таинственно-прекрасной жизнью!

Профессор очнулся от грёз. Ибо случилось невиданное: пошёл дождь. Он спрятался под кроной египетской акации.

…В корпусе напротив отворилась дверь. Показалась фигура в маске: открытый в немом вопле рот. Как на картине Мунка «Крик».

Человек замер, словно высеченный из камня. Затем перешагнул порог и повернул к лобби.

Послышался щелчок — дверь отворилась. На пороге нарисовалась мама Марыси. Она догнала «Вопящего» и попыталась всучить не то свитер, не то кардиган. Но маска отрицательно покачав головой, промычала:

— Мокр…

Оброненная фонема и осталась бы достоянием артикулировавших её губ, если бы… не воздух особой прозрачности. Он и донёс обрывок до ушей невольного соглядатая:

— Мокр… бои… дожж…

ТЕРРИТОРИЯ «ПАРАДИЗА»

Белозерцев забросил за спину торбу, с которой жена ездила к родителям в деревню.

«Человек с ношей не выглядит как субъект, бесцельно шляющийся по территории отеля».

По его прикидкам, Костин резервуарчик с «пи-пи» наполнится не ранее полуночи, так что в распоряжении имеется пара часов.

Он пристроил телефонный аппарат в кармашек торбы, перед этом уточнив время. Было 22 часа 10 минут.

Он избрал малолюдный маршрут. Правда, пришлось дать кругаля. Расчёт оправдался: только белый прожектор луны следовал по пятам. Пустовала и единственная на территории «Парадиза» уединённая скамейка. Предусмотрительные специалисты по гостиничному бизнесу, дабы избавить туристов от соблазнов, не рекомендуют ставить подобные объекты в укромных местах. Но эта скамья установлена на колёсики, и при возвратно-поступательном движении нашедшего на ней приют сидалища издаёт душераздирающий металлический звук. Видимо, это и должно обезопасить её от предосудительного использования.

Павел Петрович опустился на сиденье — колёса нехотя сдвинулись. Он прикидывал, сколько оставалось до бассейна, когда в луче небесного прожектора увидел: что-то белеет на выстланном гравием пятачке. Он потянулся к нему — невольно, как ребёнок к оброненной кем-то игрушке. Это был шлёпанец. А если быть точным, сабо. И несомненно, он принадлежал Дание Рафаэлевне Белозерцевой. Она примеряла их на рынке минувшим летом как раз в обществе супруга. Обувь — с широким массивным мыском и на один размер больше. Увы, летом из-за обильного питья стопы супруги отекали.

«Если память не подводит в очередной раз, Дания покинула отель в этой обуви».