Мокрое дело водяного - [7]

Я привела ее к себе. Моя подруга Наташа тогда уже вышла замуж за француза и улетела в Париж[2]. Комната, где она жила, пустовала, мы прожили с Майей вместе около года, потом она нанялась домработницей с проживанием в богатый дом к известному режиссеру и его жене-актрисе.

Я отговаривала подругу.

– У тебя высшее образование. Лучше поищи место преподавателя в другом вузе.

– Нет, меня тошнит от студентов, вбивать в чужие головы знания – это не мое, – отрезала та, – хозяева положили мне большой оклад. Жить буду отдельно. Над гаражом у них есть квартира для прислуги. Педагог из меня, как из тебя физик-ядерщик, коллеги меня бесят. Хочу кардинально изменить свою жизнь.

И Майе это удалось. Лет через пять ее переманила к себе семья богатого композитора. На удивление, у Петровой обнаружился талант к ведению домашнего хозяйства. Она научилась великолепно готовить. Со временем Майя открыла одно из первых агентств по найму прислуги и преуспела. Сама она теперь соглашается работать на кого-нибудь исключительно за громадные деньги, но Майя полностью их оправдывает. Петрова приезжает на работу к шести утра, уезжает поздно вечером, набирает штат горничных, наводит везде порядок, подыскивает грамотного управляющего и уходит, но никогда не бросает тех, у кого служила. Когда у ее бывших хозяев случается некое масштабное событие, например, наплыв орды гостей, Майя тут как тут, твердой рукой рулит всеми делами. Федор был одним из ее первых клиентов, и на всех днях рождения Мухина командует прислугой Майя. Она замужем, ее супруг тихий, молчаливый профессор, в семье двое детей.

Однажды, лет пять назад, Майя сказала мне:

– Как это ни ужасно звучит, но то, что я потеряла почти одновременно обоих родителей, пошло мне во благо. Проживи мама и папа подольше, их избалованная дочурка могла бы элементарно спиться. Ничего, кроме вечеринок, меня тогда не интересовало.

Майя – пример того, что непрестижной работы не существует, на любом поприще можно добиться успеха, стать незаменимым, прекрасно зарабатывать.

Я стала наблюдать за окружающими. Народу в зале слегка поубавилось, не все дождались вывоза роскошного многоярусного торта и подачи других десертов. Но все равно людей было много. На сцене надрывался какой-то певец, на танцполе плясали те, у кого хватало на это сил. Нины и Кати я не видела, возможно, девочек отправили спать. Елена и Света сидели за столом и мирно беседовали, старшая сестра ела мороженое, младшая ничем не лакомилась. К ним подошла Ольга Гавриловна, она держала в руке тарелку с огромным куском бисквита. Мать именинника поставила торт перед Леной и заговорила, размахивая руками. Я не слышала слов, но по жестикуляции матери Федора поняла, что она предлагает Лене угоститься. Та вежливо улыбалась, но, похоже, не испытывала ни малейшего желания даже смотреть на торт. Ольга продолжала настаивать. Лена взяла ложку, отковырнула кусочек и начала жевать, в какой-то момент она перехватила мой взгляд и что-то произнесла. Пожилая дама обернулась, я помахала ей рукой, Ольга Гавриловна направилась в мою сторону. Лена, прижав руки к груди, мне кивала. Она определенно хотела, чтобы я задержала свекровь Светланы.

– Как тебе торт? – спросила Ольга Гавриловна, садясь напротив меня.

– Ничего вкуснее не ела, – соврала я, не собираясь даже приближаться к десерту.

Не люблю жирный крем, кокосовую стружку, шоколадный соус, цветы из мастики и все прочее, из чего состряпан сей шедевр.

Старшая Мухина похвасталась:

– Я сама его заказывала. Дизайн, начинка, коржи – все придумано мной.

– Гениально, – восхитилась я, наблюдая, как за спиной Ольги разыгрывается спектакль под названием «Куда деть тортик?». Лена пыталась подозвать кого-нибудь из официантов, но те, как назло, все были заняты.

– Елене он не понравился, – вздохнула Ольга Гавриловна, – еле-еле уговорила ее попробовать. Обидно, ей-богу!

Лена тем временем озиралась по сторонам, она явно хотела деть куда-то здоровенный ломоть, но не знала, где его спрятать. Светлана доела мороженое, выхватила у сестры тарелку, отрезала от здоровенного куска треть и стала лакомиться. Младшенькая взяла со стола салфетку и принялась ею обмахиваться.

– Я старалась, – жаловалась тем временем старшая Мухина, – хотела всем угодить. А Елена такие глаза сделала при виде вкуснейшего авторского десерта, что можно подумать, будто я ей незнамо что принесла.

Ольга Гавриловна продолжала сетовать на поведение Лены. Света отодвинула от себя пустую тарелку. Елена взяла ее и показала мне. Я быстро произнесла:

– Лене понравился торт, просто она очень медленно ест. Она в восторге.

Ольга обернулась, младшая сестра продемонстрировала ей пустую тарелку и подняла большой палец правой руки.

Ольга Гавриловна, забыв обо мне, поспешила к сестрам. Я засмеялась. Матери Феди не скажут, что торт слопала Света, любительница сладкого. И тут раздался радостный визг:

– Вау! Смотрите, кто на сцене!

Я повернула голову и увидела известного американского певца. Народ ринулся к эстраде.

– С днем рождения тебя, – запел кумир миллионов, – Федья! Иди сюды!

Все засмеялись, именинник поднялся на подмостки, американец обнял его и вновь заговорил на ломаном русском: