Мои воспоминания о войне - [6]
Куда я не поспевал, обычно посылали кого-нибудь из штабных офицеров с задачей: изложить командованию замыслы главного штаба или же выяснить обстановку на месте.
Персональные изменения старшего командного состава – явление вполне закономерное. Такая необходимость могла возникнуть, когда на какой-либо участок фронта в силу сложившихся обстоятельств вдруг требовался более опытный военачальник или если кому-то из офицеров нужен был отдых или лечение. Обычно кадровые перестановки регулировал руководитель имперского военного кабинета по представлению компетентных инстанций, для Генерального штаба служебный персонал подбирал его начальник. При этом, однако, избежать несправедливых и даже жестоких решений удавалось не всегда.
Льеж
Штурм крепости Льеж – самое яркое воспоминание всей моей военной биографии. Тогда мне пришлось сражаться в первых рядах, как простому солдату, проявляя подлинное мужество.
Начало войны я встретил командиром бригады, дислоцированной в Страсбурге. Перед этим я долгое время подвизался в Генеральном штабе. Наступление августа 1914 г. явилось практическим воплощением идеи генерала графа фон Шлиффена, спланировавшего операцию на тот случай, если Франция нарушит нейтралитет Бельгии или если Бельгия заключит союз с Францией. В этой ситуации предусматривался ввод германских войск на бельгийскую территорию. Иначе постоянная угроза германскому правому флангу из Бельгии сковала бы любые действия Германии против Франции и не позволила бы достичь быстрой победы. А скорость была необходима, чтобы своевременно предотвратить реальную опасность проникновения русских войск в самое сердце Германии. Война на два фронта, на Востоке и Западе, оказалась бы слишком затяжной, и поэтому фон Шлиффен хотел исключить подобное развитие.
Находясь в крайне невыгодной военно-политической ситуации в центре Европы, окруженные со всех сторон враждебными государствами, мы, если не хотели погибнуть, должны были быстрыми темпами вооружаться с учетом превосходящих сил вероятного противника. Нам было известно о стремлении России развязать войну и об увеличении ею численности своей армии. Россия хотела бы существенно ослабить влияние Австро-Венгерской империи и господствовать на Балканах. Во Франции, с другой стороны, возобладали идеи реванша, желание вновь присвоить себе исконные немецкие земли. Многое происходившее в предшествовавший период во Франции, в том числе и восстановление трехгодичной воинской повинности, недвусмысленно свидетельствовало об истинных намерениях французского правительства. С явным неудовольствием взирала Англия на наш бурный экономический подъем, нашу дешевую рабочую силу и необыкновенное усердие немцев. Германия становилась самой мощной державой континентальной Европы. К тому же она располагала прекрасным, неуклонно развивающимся морским флотом. Англичане видели в нем серьезную угрозу своему мировому господству и привычному образу жизни колониальной империи. Британское правительство сосредоточило большую часть своих военных кораблей, до тех пор бороздивших Средиземное море, в проливе Ла-Манш и в Северном море. Речь Ллойд Джорджа, произнесенная 21 июля 1911 г., не оставила никаких сомнений относительно планов Великобритании, которые та обычно чрезвычайно ловко маскировала. Росла уверенность, что война нам скоро все-таки будет навязана и что это будет схватка, какой мир еще не видывал. Крайне опасно было бы недооценивать военную мощь противника, а подобная тенденция наблюдалась в определенных кругах немецкого гражданского населения.
Еще в преддверии войны, осенью 1912 г., когда стали очевидными коварные замыслы будущих противников, я составил план многократного усиления германских вооруженных сил, в полной мере отвечавший желаниям народа и ведущих политических партий, представлявших парламентское большинство. Мне удалось уговорить генерала фон Мольтке передать мой план рейхсканцлеру, который поручил военному министру рассчитать предполагаемые расходы, не касаясь политической стороны дела. Указанные в смете миллиардные суммы вовсе не свидетельствовали об агрессивном характере предлагавшихся мер, они должны были лишь выравнять чересчур явные несоответствия и помочь практически осуществить положения закона о всеобщей воинской повинности: ведь до сих пор тысячи военнообязанных немцев были лишены возможности выполнить свой долг перед родиной. Требовалось также обновить наши оборонительные сооружения и пополнить материальные запасы. На все было получено согласие, вот только мое настойчивое предложение о немедленном создании трех новых армейских корпусов не нашло поддержки. Это упущение дорого обошлось нам позднее. Именно этих корпусов нам не хватило в начале войны, а наспех сформированные осенью 1914 г. соединения страдали серьезными недостатками, обусловленными торопливой импровизацией.
Еще не закончились дебаты вокруг моего плана, когда меня откомандировали в Дюссельдорф и назначили командиром 39-го стрелкового полка. Отсюда меня в апреле 1914 г. перевели в Страсбург.
1 августа 1914 г. была объявлена всеобщая мобилизация. Моя жена сразу же выехала в Берлин: семьи офицеров и государственных служащих должны были, согласно распоряжению, покинуть Страсбург. За четыре года войны моей семье так и не удалось обзавестись собственным домом, встречи с женой были очень редкими и всегда короткими. Загруженный служебными делами, я не мог уделять семье достаточного внимания.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
Алан Фридман рассказывает историю жизни миллиардера, магната, политика, который двадцать лет практически руководил Италией. Собирая материал для биографии Берлускони, Фридман полтора года тесно общался со своим героем, сделал серию видеоинтервью. О чем-то Берлускони умалчивает, что-то пытается представить в более выгодном для себя свете, однако факты часто говорят сами за себя. Начинал певцом на круизных лайнерах, стал риелтором, потом медиамагнатом, а затем человеком, двадцать лет определявшим политику Италии.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Воспоминания русской революционерки, сподвижницы Кропоткина, Чайковского, Желябова, Перовской и Синегуба, аристократки, вместе с единомышленниками «пошедшей в народ», охватывают период с 1873-го по 1920 год. Брешковская рассказывает о том, как складывалось революционное движение, об известных революционерах, с которыми она общалась в заключении. Она не только констатирует факты, но и с не угасшей революционной страстью осуждает политику большевиков, приведших страну в тупик после 1917 года.
Автор предлагаемой читателю книги генерал-лейтенант Александр Александрович Мосолов (1854-1939) служил в конном лейб-гвардии полку, главный пост своей жизни — начальник канцелярии Министерства Императорского двора — занял в марте 1900 г., с весны 1916 г. стал посланником в Румынии. С 1933 г. жил в Болгарии, где и написал свои мемуары. Отнюдь не приукрашивая царя, отмечая многие его слабости, А. А. Мосолов остался искренним монархистом, причем не только на бумаге: он участвовал в попытках спасти жизнь Николая и его семьи в 1918 г., был одним из организаторов «Общероссийского монархического съезда» на баварском курорте Рейхенгале в мае 1921 г.
Удивительная жизнь и судьба Ивана Васильевича Кулаева может послужить примером для истинного предпринимателя. Он пытал счастья на приисках в тундре, тонул подо льдом Енисея, пережил китайское боксерское восстание, Русско-японскую и Первую мировую войну, революцию, национализацию имущества, бандитское похищение… Каждый раз начиная с нуля, он верил в свою удачу, в свою счастливую звезду. В книге воссоздана подлинная атмосфера быта, экономики и промышленности Сибири начала века.
Ришард Болеславский был в числе тех поляков, которые под влиянием патриотического порыва вступили в российскую армию, чтобы сражаться за независимость Польши. Вместе со своим уланским полком он прошел через все тяготы Первой мировой войны. После отречения царя и свершения Февральской революции польским уланам пришлось не только наблюдать со стороны ужасы безвластия: погромы, грабежи, самосуд и насилие, но и, становясь на ту или иную сторону, защищать свою жизнь.