Мои уродства меня украшают - [20]

Все к черту! Я должен ее убить, просто обязан! Сейчас же! Она стоит на том же месте, закрыв лицо руками с опущенными плечами. Появляюсь перед ней, убираю руки от лица и делаю, что давно хотел — убиваю ее. Нагнувшись, касаюсь губ, высасывая всю жизненную силу с ее тела. Никто не может противостоять способности некромантов. Это долгая и мучительная смерть, которую в обычном случае я бы не пожелал никому.

Не знаю, с жалости ли прихватил ее за талию, чтобы не свалилась, пока энергия не закончится. Вот только она все не заканчивалась, а великанша не пыталась вырваться и кричать от боли. Дальше стало хуже, потому как эта не знаю уже кто, прижалась ко мне, привстав, и засунула в мой рот свой язык заставляя целовать ее, а не убивать.

Да что с ней, черт побери, не так? Совсем уже ненормальная! Прижимается ко мне всем телом, от чего друг в нижней части тела напоминает о себе. Зараза!

Пытаюсь откусить или вытолкнуть этот чертов язык, но у меня не получается, я скорее целую ее, чем пытаюсь прибить, высосав всю жизненную энергию. Привстала еще выше, и я почувствовал, как мой дружок скользнул между ее ножек, втыкаясь в горячую киску.

Я чуть не вошел в нее!!! В эту чертову уродину! И небо видит, мне безумно хотелось поддаться животным инстинктам.

Эта зараза разлеглась на полу вызывающе, соблазнительно расставив ножки. Да что со мной творится такое?! Иду на поводу своих желаний, как сопливый мальчишка! Иллюзия молодого лица сошла, оставив мое родное, искорёженное шрамом, который можно скрыть только иллюзией.

— Сумасшедшая… — Я должен взять себя в руки, не идти на поводу у плотских желаний!

Она же отвратительная, страшная уродина! Эта ее клыкастая улыбка, когти, и, конечно же, отвратительная фигура должна вызывать рвотные порывы, но не вызывает. Это все она! Это все это ее чертово зелье!

— Ну и что? Долго еще будишь ломаться? — Сказала она, сложив руки под грудью с торчащими от желания коричневыми сосками.

Это проклятье какое-то, раз я так ее хочу! Чтобы не смотреть на ее грудь, опустил взгляд на эти чертовы чулки на удивительно красивых для ее-то фигуры ножках.

— Хлюпик, — насмешливо буркнула она, качнув ножками так, что мой дружок занервничал.

— Великанша… — Шепчу зло, даже материться нет уже сил.

Главное держать себя в руках и помнить, что я собирался ее прибить. Вот только я все стою и думаю нижней частью тела!

— Ну чего ты так ломаешься то? Противно? Глазки закрой, носик зажми… ну или я тебя вырублю, без сознания до утра поваляешься. — Заговорила она, надув губки, явно издеваясь, — не бойся, бо-бо не будет.

Повалил ее на пол, давая волю своему родовому огню сжигая эти чертовы чулки и вместе с ними ковер. Сжимаю ее руки над головой, не давая попытки вырваться. Попыталась меня поцеловать и второй рукой прижал ее к полу.

— Сколько он тебе заплатил? — Спрашиваю, теряя терпение.

Мне надоели эти ее шутки, хочу, наконец, узнать то, что нужно, избавиться от нее как от мусора. Она не отвечает, только ерзает, пытаясь проделать точно такую же штуку, как проделала до того, как я ее бросил на пол.

— И где же Вальтер тебя нашел, такую… — Начал я свою тираду, целью которой являлось выведение ее из себя, но у меня не получилось.

Она облизала губы и у меня возникло безумное желание попробовать их снова на вкус. Вжать ее мягкое тело в пол и брать ее раз за разом, пока этот безумный животный голод не оставит меня и рассудок не вернется ко мне. Великанша прикусила губу, явно заметив, как тяжело мне сопротивляться желанию тела.

— Толстая, страшная… — Напоминаю скорее себе ее приличные недостатки, но это как-то не особо помогает.

Опускаюсь к ее лицу, слегка касаюсь ее губ губами, как будто припоминая, какие они на вкус. Все такие же теплые, слегка влажные и припухшие от поцелуев, моих поцелуев. Сжал ее небольшую грудь, мягкая.

— Сумасшедшая, сильная, неуязвимая… — Шепчу, легко целуя, почти не касаясь губ, голова стала странно кружиться. Это уже не оскорбления или напоминания себе, какая она на самом деле страшная, скорее комплементы в ее сторону. Провожу рукой по мягкой коже, с удовольствием сжимаю ее попку. Ну, зад у нее побольше, чем грудь будет.

Черт, о чем я вообще думаю и что делаю?! Она застонала, и мне стало уже плевать, о чем я думаю и о чем должен думать. Так захотелось почувствовать ее кожу на вкус, целуя ее шею, а за тем и грудь.

— Тупая, извращенная великанша… — Схватил губами сосок, сжал и начал посасывать и играясь языком.

Такая горячая, податливая, выгнулась на встречу моим ласкам. Но при этом ее лицо залилось таким невинным румянцем, что я с отвращением понял — про девственность она не врала.

Это же что такое ей пообещал Вальтер, что эта уродливая дура согласилась отдать свою невинность? Да она просто отвратительна, раз так низко пала из-за его денег! Отрываюсь от груди и смотрю в ее глаза, не видя в них ничего кроме желания. Желания получить большую сумму, которою ей пообещал Вальтер, вот только не понятно за что пообещал? За мое убийство или за скандал из-за ночи с ней?

— Ты просто отвратительна! — Мои губы скривились от презрения, а желание утолить животный голод испарилось, оставив по себе отвращение к себе за то, что купился на такую и к ней в принципе за то же.