Мои седые кудри - [11]
Кто из них спал дольше, никто не скажет, потому что, как только Хатагов открыл глаза, его тут же тихо окликнул Иван Плешков.
— Можешь даже кричать, я уже давно не сплю, — послышался сонный голос Петра Адамовича.
— Ну, давно или недавно — проверять не будем, — сказал, потягиваясь, Хатагов. — А вот начальство, видимо, совсем о нас забыло.
— Надо бы высунуться из землянки да посмотреть, что на свете делается, — с ленцой в голосе протянул Адамович.
— На свете, — передразнил его Плешков. — Бьюсь об заклад, что над нами уже звезды горят…
Не успел он «втравить» друга в спор, как у входа в блиндаж послышались шаги и чей-то голос произнес:
— Товарищ Хатагов! К командиру!
— Здесь Хатагов, но как я найду командира?
— Я покажу, следуй за мной!
Хатагов выбрался из блиндажа. В лесу было так же темно, как в землянке, и он окликнул партизана:
— Эй, не беги так, за тобой не угонишься.
Блиндаж командира был недалеко.
Когда Хатагов вошел, он увидел комиссара и командира, сидевших за сколоченным из березовых обрубков столом и просматривавших какие-то бумаги.
— Товарищ командир, по вашему приказанию…
— Присаживайтесь, — перебил его Щербина. При этом он указал на солидный комель.
Хатагов сел.
— Как отдохнули, джигит? — спросил, улыбаясь, Кеймах.
— Благодарю, товарищ комиссар, с комфортом, как в лучшей гостинице. — А про себя подумал: с чего бы это у них такое хорошее настроение?
— Харитон Александрович, вы сами-то хоть видели, что натворили вчера гитлеровцам? — затянувшись папиросой и хитро прищурившись, спросил командир.
— Видел, Василий Васильевич, но не все, — не поняв вопроса командира, ответил Хатагов.
— Вот то-то, дорогой! — серьезно сказал Щербина. — А вот нам уже донесли подробности об этой диверсии…
Хатагов весь обратился в слух.
— Вы такое натворили! — продолжал Щербина. — Я уже в Москву сообщил. Работа — высший класс, Харитон Александрович.
— Этот эшелон, — отвечал Хатагов, — не первый и не последний. Пусть у Гитлера поджилки трясутся. Правда, вчерашний очень уж долго громыхал.
— Еще бы не громыхать! Взорванный вами эшелон состоял из тридцати двух вагонов и платформ особо важного груза. Вы представляете себе? Тридцать два вагона снарядов, бомб и танков не дошли до фронта!
— Я видел, что состав был длинным. А когда загремели вагоны и полезли друг на друга, я понял, что спасут меня только собственные ноги.
— Нам сообщили, что весь район ходуном ходил от взрывов.
— И моральный эффект велик, — добавил комиссар.
— Мне остается сказать только: служу Советскому Союзу, — проговорил Хатагов.
Помолчали. Командир закурил. Снова заговорили о делах, о новых планах и боевых операциях. Расстались поздней ночью, пожелав друг другу крепкого сна.
Глава третья
«ХИРУРГ»
Летом сорок второго года Красная Армия вела тяжелые оборонительные бои на гигантской линии фронта, протянувшегося от Баренцева до Черного морей. Немецко-фашистские орды, вооруженные самым современным оружием, рвались вперед. В оккупированных районах вводился свирепый режим фашистского террора.
В Налибокскую и Эвенецкую пущи, где базировалась группа Хатагова, через все заслоны гитлеровцев просачивались сводки Совинформбюро. Они были малоутешительны. С болью в сердце узнавали партизаны, что гитлеровские войска продвигаются к Волге, к Сталинграду, нависли над Севастополем, протягивают свои щупальца к Кавказу. С получением каждой сводки все яснее вырисовывались военные планы германских вооруженных сил.
Командиров партизанских отрядов утешало то, что планы эти не учитывали силы сопротивления Красной Армии и поднявшегося на борьбу советского народа. Более того, партизаны понимали сумасбродность гитлеровских планов. «Огромен фашистский корабль, но в бушующем шторме его ведет не адмирал, а ефрейтор. И ведет к неминуемой гибели», — часто повторял Хатагов. Однако факты оставались фактами: Красная Армия, ведя тяжелые оборонительные бои, вынуждена была оставить обширные районы.
На восточный фронт гитлеровское командование лихорадочно бросало все новые и новые контингенты войск со всей Европы. Воинские эшелоны шли и шли по стальным магистралям Белоруссии и Украины, Литвы и Молдавии.
Перед советскими патриотами в оккупированных районах родина ставила трудные и высокие задачи — не пропускать на восток эшелоны врага. Всеми средствами, всеми силами уничтожать везде его живую силу, технику, организовывать диверсии, пускать под откос поезда, уничтожать автотранспортные военные колонны, истреблять вражеских лазутчиков и предателей. Неустанно, днем и ночью, вести разведку…
Призывы партии находили в сердцах людей самый широкий отклик. Белорусские города, села, поля и леса стали ареной невиданной партизанской войны. Фашистов ненавидели. Но одной только ненавистью их не уничтожить. Нужны оружие и умение вести тайную войну с врагом. Надо владеть методом конспирации, уметь вести разведку и совершать диверсии. А откуда эти знания и мастерство ведения партизанской войны могли быть у простых рабочих и хлеборобов, у юношей и девушек, тысячами приходивших в партизанские отряды? Искусством партизанской войны не владели даже солдаты и офицеры Красной Армии, попавшие в окружение и оставшиеся в тылу врага, а потом вливавшиеся в отряды народных мстителей.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Известный осетинский писатель Тотырбек Джатиев — автор более тридцати книг, несколько из них посвящены героической борьбе народов Кавказа против немецко-фашистских захватчиков. В настоящий сборник включены три документальные повести: «Пламя над Тереком», «Иду в атаку», «Тайными тропами», уже издававшиеся в «Советском писателе».
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.