Мои печали и мечты - [34]
ЛУКОЯРОВ. Откуда он ее отчество знает?
Гачин пожимает плечами.
Появляется Ольга.
ЦАПЛИН. Ольга Евгеньевна, не правда ли, я смешной человек? И вопросы у меня смешные. Я дурачок. Я Иванушка-дурачок, как говорил вам мой друг Саша. Он ведь говорил вам, что я Иванушка дурачок? Архетип!
ОЛЬГА. Он мне про вас вообще не говорил.
ЦАПЛИН. Конечно, это я так… А на эту работу вы нас наняли? Ну, то есть попросили, чтобы нас…
ОЛЬГА. С какой стати? Я в это не вмешиваюсь.
ЦАПЛИН. Да, конечно… Извините… (Вдруг кричит.) В душ и в постель, да? Да? Все просто, да?
ОЛЬГА. Не понимаю. Вы пьете? Это ваше дело, но вам же будет хуже.
ЦАПЛИН. Мы не пьем, Ольга Евгеньевна! Просто вот эти два человека — скоты! Понимаете? Они последние скоты. Вы должны прогнать их, потому что… В общем, они скоты, вот и все.
ОЛЬГА. Вы чем-то расстроены?
ЦАПЛИН. Нет. Я спокоен. Все нормально.
ОЛЬГА. Нет, вы не спокойны. Что-то у вас на душе. Заходите, поговорим. Завтра.
ЛУКОЯРОВ. А может, все трое вас навестим?
ОЛЬГА. Я не люблю общих разговоров. Я не люблю, когда говорят больше, чем два человека.
ЛУКОЯРОВ. У каждого свои вкусы.
ЦАПЛИН. Я не понял, извините. Вы приглашаете меня к себе?
ОЛЬГА. Да.
ЦАПЛИН. Поговорить?
ОЛЬГА. Да.
ЦАПЛИН. Как вот их?
ОЛЬГА. Они, положим, пришли сами.
ЦАПЛИН. Поговорить?
ОЛЬГА. Поговорить. Значит, завтра?
ЦАПЛИН. А если нет? Если — не хочу?
ОЛЬГА. Странный человек. Не хотите — ваше дело.
Уходит.
ЛУКОЯРОВ. Какая, все-таки, баба! Я работать не могу. Я здесь — а она там, наверху… Мне даже сон приснился: будто мы лежим на лугу. Цветочки-лепесточки, шмели зафигачивают, гудят, соловушки каркают, подлецы, — и над нами она, вся в розовом — летит, плывет. И поет! Такую красивую песню поет, что…
ЦАПЛИН. Ты врешь. Тебе не могут сниться такие сны! Тебе должно сниться… Мясо! Голое женское мясо, вот и все, и больше ты ничего не понимаешь и не любишь! И ты напускаешь на это мясо своего пса — и стоишь, и смотришь, как он рвет, кусает, а ты смеешься — вот какие сны тебе должны сниться!
ЛУКОЯРОВ (Гачину). Саша, я его сейчас ударю. Ты его друг, вступишься. Я и тебя ударю. Начнется драка. Тебе это нужно?
ГАЧИН. Цаплин, успокойся.
ЦАПЛИН. Я успокоился. Завтра. Все будет завтра. Вы врете. Завтра все станет ясно! Вы дразните меня! Вы все издеваетесь надо мной! Вы сговорились! Вы с ней сговорились! Точно, вы сговорились! Ладно! Посмотрим! (Начинает собирать мусор в носилки, хватает их один, тащит к выходу.)
ЛУКОЯРОВ. Слушай, пока этого психа нет, скажи мне.
ГАЧИН. Я уже сказал.
ЛУКОЯРОВ. Ты серьезно скажи. Ты ее в самом деле?
ГАЧИН. В самом деле. А ты?
ЛУКОЯРОВ. Я-то — понятно.
ГАЧИН. Да вот как раз непонятно. Я ведь спросил ее. Знаешь, бывают такие минуты, когда можно спрашивать. Она рассмеялась.
ЛУКОЯРОВ. А что ей еще делать? Она же не дура. У нее свои игрушки. Я просто что хотел сказать.
ГАЧИН. Ну?
ЛУКОЯРОВ. Тебе деньги нужны?
ГАЧИН. Всегда.
ЛУКОЯРОВ. Я скопил кое-что. Порядочно. Могу отдать — всё. А ты не будешь путаться под ногами.
ГАЧИН. Неужели?
ЛУКОЯРОВ. Я первую бабу встретил, которую вот так… Женщину, понимаешь?
ГАЧИН. У нее муж.
ЛУКОЯРОВ. Это неважно. Устраню. Убью.
ГАЧИН. А если я денег не возьму? Если я тоже — первую встретил? За нами приехали.
Усмехнувшись, выходит.
ЛУКОЯРОВ. Тогда я тебя тоже убью, дурачка.
Задирает голову, смотрит вверх. Уходит.
Часть вторая
Гачин и Лукояров работают.
ЛУКОЯРОВ. Весь вечер вчера он молчал, сегодня все утро молчал. Учудит он что-нибудь.
ГАЧИН. Не учудит. Ничего он не учудит.
ЛУКОЯРОВ. А ты подумал?
ГАЧИН. Над чем?
ЛУКОЯРОВ. Я ведь серьезно.
ГАЧИН. Видишь ли, самое странное, что я теперь боюсь смерти. Потому что появилась эта женщина. И как мне выбрать, рассуди? Как? И умереть не хочу — и отказаться от нее не хочу. Как быть?
ЛУКОЯРОВ. Ты еще молодой. Ты другую найдешь — или после меня. Потому что я с ней не смогу долго жить. Я не выдержу. Я ее убью или себя убью. Я не выдержу. Понимаешь, я терпеть не умею. Люди — звери и сволочи, и я этого не умею терпеть. У меня вся жизнь из-за этого наперекосяк. Начальничек один наехал на меня, я его в бетономешалку сунул.
ГАЧИН. Работающую?
ЛУКОЯРОВ. Нет. Но она водой залита была, чуть не утонул начальничек. Судить хотели, еле отмазался. А главное — бабы. Без них ведь нельзя, так?
ГАЧИН. Так.
ЛУКОЯРОВ. Слушай, Саша, ты не издевайся, пожалуйста. Я, конечно, не такой образованный, я мудрых вещей не говорю, но я говорю по жизни. И ты рожи не строй, ладно?
ГАЧИН. Я не строю.
ЛУКОЯРОВ. Ну, значит, мне показалось, извини. Так вот, бабы. Женщины. Девушки. Я их столько имел, сколько у тебя волос на голове. Но суть не в этом. Я по молодости как их проверял? Я хорошо зарабатывал. И я вел девушку в ресторан. И обрати внимание на ситуацию. Она пришла со мной, так? Она угощается за мой счет, выпивает — но даже не в этом дело. Она со мной пришла. И каждая! — я тебе серьезно говорю! — каждая головой вертит! Понимаешь? Она со мной пришла, садится — и тут же начинает вертеть головой! Кого ищет? Зачем? А так, на всякий случай. Понимаешь? То есть если по человечески: ты пришла со мной, так? Беседуй со мной, гляди на меня, ведь ты со мной пришла. Зачем головой-то вертеть? Я же на тебя смотрю, я головой не верчу! Обидно, понимаешь? Я одной в морду прямо дал, у нее шея вот так вот, на триста шестьдесят градусов вертелась!.. Понимаешь?
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое – свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» – потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто.
Можно сказать, что «Оно» — роман о гермафродите. И вроде так и есть. Но за образом и судьбой человека с неопределенным именем Валько — метафора времени, которым мы все в какой-то степени гермафродитированы. Понятно, что не в физиологическом смысле, а более глубоком. И «Они», и «Мы», и эта книга Слаповского, тоже названная местоимением, — о нас. При этом неожиданная — как всегда. Возможно, следующей будет книга «Она» — о любви. Или «Я» — о себе. А возможно — веселое и лиричное сочинение на сюжеты из повседневной жизни, за которое привычно ухватятся киношники или телевизионщики.
Писатель и сценарист Алексей Слаповский придумал страну Бермудию давно, но только теперь решился написать о ней – для подростков, взрослых и для самого себя.В этой стране исполняются все желания! Здесь есть все, что ты захочешь! Да вот только беда: дурацкая Бермудия выполняет самые дурацкие желания. Она делает все, о чем ты только подумаешь. Жители Бермудии не могут встретиться без взаимного желания, зато они в силах воображелать себе самолет и улететь куда угодно. Нельзя только убежать, улететь, уплыть из самой Бермудии…Удастся ли братьям Вику и Нику перехитрить коварную страну и спасти ее обитателей?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из знаменитых людей нашего времени высокомерно ляпнул, что мы живем в эпоху «цивилизованной коррупции». Слаповский в своей повести «У нас убивают по вторникам» догадался об этом раньше – о том, что в нашей родной стране воруют, сажают и убивают не как попало, а организованно, упорядоченно, в порядке очереди. Цивилизованно. Но где смерть, там и любовь; об этом – истории, в которых автор рискнул высказаться от лица женщины.
События разворачиваются в вымышленном поселке, который поделен русско-украинской границей на востоке Украины, рядом с зоной боевых действий. Туда приезжает к своему брату странный человек Евгений, который говорит о себе в третьем лице и называет себя гением. Он одновременно и безумен, и мудр. Он растолковывает людям их мысли и поступки. Все растерялись в этом мире, все видят в себе именно то, что увидел Евгений. А он влюбляется в красавицу Светлану, у которой есть жених…Слаповский называет свой метод «ироническим романтизмом», это скорее – трагикомедия в прозе.
В книге представлены два произведения популярного российского писателя: «Первое второе пришествие» и «Вещий сон».
Это вторая книга пьес Алексея Слаповского, выпускаемая нашим издательством. Первая, «ЗЖЛ» («Замечательная жизнь людей») оказалась весьма востребованной и в театрах, и у читателей. В данный сборник вошли произведения поставленные, уже имеющие сценическую историю, и совсем новые, недавно написанные. Пересказывать их содержание сложно, но какое-то представление дают наименования жанров, которые предлагает автор. Уже они говорят о многом: реалити-шоу для театра, современная притча, психологический боевик, печальная комедия, драмокомическая пьеса (местами в стихах), страшная, но интересная быль, эксцентрическая комедия, наивный трагифарс, эпопема, лиродрама… При этом самая, быть может, сложная вещь, называющаяся «Осколки», обозначена просто – пьеса, что выглядит неожиданно экстравагантно на общем фоне.
"Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать" — самое полное собрание рассказов Алексея Слаповского. Автор представляет их так: "Это стилистика антиабсурда. Такого нет (или очень мало) в реальной жизни, но может быть и должно быть".Мир абсурден, перевернут с ног на голову. А если его вернуть в исходное положение? Получится мир людей беспредельно честных и добрых, любящих и бескорыстных… До абсурда. На самом деле все, как в жизни, — только интересней.
Остросюжетный детективно-приключенческий роман «Анкета» открывает серию книг известного писателя и драматурга Алексея Слаповского, занимающего, по опросу ведущих критиков страны, первое место в рейтинге «Открытие девяностых».Это роман об удивительных приключениях составителя кроссвордов, который надумал поступить на службу в МВД и должен был для этого заполнить тест-анкету из 377 вопросов. Герой буквально заболевает анкетой, вступает с ней в борьбу… Одновременно он попадает в криминальную переделку, в любовную историю, и все эти сюжетные линии сплетаются в единый узел.Включенные в книгу рассказы «Крюк», «Кумир» и «Братья» из цикла «Общедоступный песенник» раскрывают другие стороны литературного дарования А. Слаповского.